Джон Лоу. Игрок в тени короны

— Брольи и Бранка были со мной — и вы могли бы встретить двух миленьких актрис, Дезире и Заиру, кроме того маркизу Муши и госпожу Тансен[53]. Ужин был роскошен и накрыт a la table volante[54]: это — моё собственное изобретение, которое, льщу себя надеждой, понравится вам. Так нам никто не мог помешать. И если б меня не беспокоила адская головная боль, — прибавил он, потирая горячечный лоб, — у меня остались бы самые приятные воспоминания об этом вечере. Сколько выпил я бургундского, жуть? — обратился он к Дюбуа. — Вы — сама трезвость, вы можете сказать.

— Прошу, Ваше Высочество, не спрашивайте меня. Я никогда не помню ничего из того, что происходит на ваших ужинах, и стараюсь даже не вспоминать о том, что я был там гостем.

— Так ли, шельмец? Я накажу вас — не приглашу сегодня ночью в Люксембург, куда думаю взять мистера Лоу.

— Я вам буду благодарен. Но, может быть, Ваше Высочество, вы согласитесь поговорить немного серьёзно? Мне известно, что вам нужно посовещаться о важных делах с мистером Лоу.

— Ну как я могу говорить серьёзно! В моей голове всё путается, так же как в счетах покойного короля, и в ней нет совсем мыслей, как в его сундуках не оказалось денег. Единственное наследство, которое оставил нам король, мистер Лоу, это долг, который для своей уплаты потребовал бы двадцать лет, если бы мы ничего не проживали за всё это время. Ну-ка, разбойник, — обратился он к Дюбуа, — разъясни, пожалуйста, положение наших финансов мистеру Лоу. Одна мысль о них доводит меня до тошноты.

— Вполне возможно. Едва ли нужно говорить мистеру Лоу, что наши финансы в самом печальном положении. Окончательные итоги покойного короля показывают долг в 3 миллиарда 460 миллионов, одних процентов 86 миллионов. Мы не в состоянии платить даже этих процентов, остаток доходов за вычетом обычных расходов составляет всего девять миллионов. Народ обложен налогами до крайней степени, общественный кредит исчез, торговля почти расстроилась.

— Не правда ли, прекрасное положение дел, мистер Лоу? — вставил, смеясь, регент. — И всем этим мы обязаны склонности моего дяди к войне. На смертном одре он советовал своему правнуку хранить мир и соблюдать бережливость, мы и должны поступать так, понеже нечем платить нашим солдатам, и наши доходы, как видите, поедаются кредиторами. Ясно, нужно вычеркнуть этот долг посредством государственного банкротства.

— Об этом нельзя думать ни на минуту! — быстро возразил Лоу. — Я найду целебное средство. Теперь время привести в исполнение мою Систему. Прошу Ваше Высочество принять её без колебаний.

— Едва ли с нами может быть хуже, если мы возьмёмся вообще за какой-нибудь план, — заметил регент, расхохотавшись. — Ваш план будет не хуже всякого другого.

— Мой план спасёт королевство от гибели, — сказал уверенно Лоу. — Я отвечаю головой в случае его неудачи.

— Ну, что вы скажете на это, шут? — спросил Филипп, обращаясь к своему наперснику. — Должен ли я принять его?

Аббат стал учащённо икать и не мог ответить сразу. Но здесь вмешался Лоу.

— Прошу Ваше Высочество выслушать меня. Я не требую денежного вспомоществования: ищу только вашей поддержки. Я привёз с собой из Италии более двух миллионов ливров, которые предназначены для устройства Королевского Банка. Это послужит основой для моего великого плана, который, когда будет в полном ходу, поразит Европу переворотом на пользу Франции, — переворотом более крупным, чем тот, что произошёл от открытия Индии или от введения кредита. Благодаря мне вы, Ваше Высочество, будете в состоянии вывести королевство из того печального положения, до которого оно дошло, и править им с небывалым могуществом. Вы установите порядок в финансах, уменьшите налоги, поощрите и поднимете земледелие, промышленность и торговлю, увеличите обыкновенные доходы королевства, облегчите бесполезные и обременительные повинности, наконец, заплатите государственные долги, не нарушая прав заимодавцев.

— Браво, брависсимо! — вскричал Филипп, хлопая в ладоши. — Ну, что вы скажите на это великолепное предложение, шут гороховый? — прибавил он, обращаясь к Дюбуа.

— Мне очень жаль, но оно не может быть исполнено, — ответил холодно аббат.

— Клянусь жизнью, однако оно должно быть исполнено! — воскликнул регент, вскочив на ноги. — Кто скажет «нет», когда я приказываю?

— Начальник совета финансов, герцог Ноайль, — возразил Дюбуа. — Он может помешать вам.

Лоу пристально смотрел на регента, ожидая, что тот опровергнет это заявление, но, к его изумлению, Филипп только издал восклицание гнева и снова бросился на кушетку.

— Вы должны сначала отделаться от Ноайля, а затем уже сумеете провести план сьера Лоу, — продолжал Дюбуа, устремив живые глазки на регента. — С Вильруа ещё можно кое-как уладить дело, но с Ноайлем невозможно. У этого ученика Демаретса есть свои способы оживлять финансы, и он не позволит вмешиваться в своё управление.