Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

Достаточно любопытно, что когда возникала серьёзная необходимость выгнать кого-нибудь (по сравнению с частыми внезапным увольнениями и наниманием вновь, которые были обычным делом в НЕМС), Эпстайн трусил и использовал любой возможный предлог, чтобы переложить эту задачу на подчинённого. Во всех остальных случаях он находил трудным поручить что-либо другому, но увольнение было заданием, к которому он питал отвращение и изо всех сил пытался избегать. Менее чем через год со времени подписания контракта с ‘Битлз’, Брайан столкнулся с большой проблемой – выбросить за борт ударника группы, популярного и изысканного Пита Беста. Его уход не одобряли мерсисайдские фанаты, поэтому Эпстайну нужно было решить, как спасти ситуацию. С дебютом группы в записи на ‘Парлофоне’, предстоящим менее чем через шесть недель, это было не время для рекламы во враждебно настроенных средствах массовой информации, поэтому битлам пришлось избавляться от Пита с минимальными спорами. Говоря просто, остальные трое битлов чувствовали, что Пит им не подходит. Они утверждали, что всё дело было в самом человеке, что Пит был “слишком консервативным”, и что это никак не было связано с его несомненным мастерством, в качестве ударника. Возможно, бедняга был слишком популярен среди фанатов ‘Пещеры’ сам по себе. Со своей мрачной привлекательной внешностью Пит источал сексуальную притягательность и по физической привлекательности не уступал Полу, по мнению завсегдатаев ‘Пещеры’. В этом отношении, Пол, должно быть, рассматривал Пита, как угрозу своей популярности среди девушек. В недавнем прошлом Пол умалил роль Пита в ранней эволюции группы, указав, что этого ударника взяли в основном ради нескольких заказов в Гамбурге, и что битлы никогда не считали, что у них полный, окончательный и постоянный состав, пока его не заменил Ринго. В собственных словах Пола: “Можно сказать, что именно после Гамбурга родились ‘Битлз’, когда мы вернулись в Ливерпуль и связались с Ринго. Мы уже видели Ринго и по-настоящему обожали его. Мы считали, что Ринго – лучший ударник в Ливерпуле”. Были и другие сложности. Хотя использование Пита было недолгим – почти ровно два года – его связи с ‘Битлз’ развились в запутанный клубок личных и профессиональных взаимоотношений. На протяжении нескольких лет мать Пита, Мона Бест, заведовала кофейным клубом ‘Крепость’ в подвале её дома в Западном Дерби. Это место служило уютным местом встреч и подходящим помещением для репетиций ребят, а Мона проявляла всё больший интерес к общему управлении их делами, заказу для них выступлений в ‘Крепости’ и во множестве других мест, ссужала им деньги, позволяла им хранить сценическое имущество в клубе и вела себя, как их наперсница. Пит был спешно нанят в августе 1960 года, когда битлов по договору обязали добавить к их составу ударника для поездки в Гамбург. Когда приблизительно 15 месяцами позднее на горизонте возник Брайан Эпстайн, его появление создало потенциально опасный треугольник, с ним в одном углу, Моной Бест в другом и битлами в третьем. Эпстайн признавался мне позже, что он считал это прямой угрозой своему контролю над группой, но всё равно согласился встретиться с ребятами на домашнем поле Моны, в ‘Крепости’, для их первой доскональной дискуссии о менеджменте. Даже если бы Эпстайн занял менее собственническую позицию по поводу его управления ‘Битлз’, ему было бы трудно работать с полной энтузиазма и амбиций матерью Пита, дышащей ему в затылок. Кроме того, было непохоже, что Мона откажется от этого мира, пока её сын является ударником группы. Добавлял ещё один аспект этой проблеме тот факт, что у дорожного менеджера Нила Аспинолла была связь с Моной, которая привела к рождению сына 21 июля 1962 года. Семья Бестов держала это в тайне, так как иметь ребёнка вне брака в 60-е было позорным, и они стремились избежать скандала. Битлы хотели уволить сына Моны, не принося в жертву их дружбу с Аспиноллом, который уже приспосабливался к роли полезного дорожного менеджера и стал очень близким другом Джона, Пола и Джорджа. Когда я говорил с Питом на американском традиционном битловском фестивале в Чикаго много лет спустя он отрицал, что столкновение между его матерью и Брайаном Эпстайном сыграло какую-либо роль в его увольнении или могло причинить ущерб ‘Битлз’. Не соглашусь. Мона Бест была решительной и волевой женщиной, а Брайан Эпстайн хотел полного контроля над группой и не был готов обсуждать какое-либо совместное руководство с матерью ударника.