Джон, Пол, Джордж, Ринго и я

Первоначально высказывание Джона не вызвало никакого удивления или негодования среди читателей ‘Ивнинг стандард’, будь то верующих или нет. Затем, в последние дни июля, был опубликован сентябрьский выпуск американского журнала ‘Дэйтбук’, – своевременный для того, чтобы попасть в газетные киоски в качестве подготовки к американскому турне ‘Битлз’ – который включал в себя версию статьи Морин Клив, воспроизведённой в качестве ежемесячного выпуска ‘Кричите’. У ‘Дэйтбук’ была репутация, как у всегда слегка более серьёзной в её подходе к миру юных фанаток поп-музыки, чем, скажем, у лучше продававшейся ‘16’. На передней обложке последнего ‘Дэй тбук’ был крупный фотоснимок Пола, а рядом с ним была колонка цитат знаменитостей – Пола, Джона, Скотта Уокера, Дилана, Тима Лири и других. Фраза Джона была: “Я не знаю, что уйдет первым – рок-н-ролл или христианство”. Этот и остальные комментарии Джона были представлены внутри, в более сенсационном контексте, чем первоначальная статья в ‘Ивнинг стандард’. Они вызвали шум и волнения в различных религиозных организациях, многие члены которых, должно быть, прочли слова Джона не до конца или не видели их вообще. Некоторые христианские верующие ошибочно заключили, что ссылка Джона на “толстых и заурядных” последователей была предназначена для того, чтобы унизить и очернить их, а не современников Христа 2000 лет назад.

Ведущие и ди-джеи радиостанций Юга, вдоль так называемого библейского пояса Америки, присоединились к этому массовому движению и подстрекали юных фанатов сплотиться и устраивать церемониальные костры, в которых жечь пластинки ‘Битлз’. Некоторые из этих радиостанций никогда не ставили записей группы в прошлом, но всё равно заявляли о своём отказе от них. В Миссисипи один верховный колдун из Ку-клукс-клана заявил, что он думает, что битлам “промыли мозги коммунисты”. Великий дракон Ку-клукс-клана Северной Каролины, с энтузиазмом присоединившийся к этой священной войне, привязал пачку альбомов ‘Битлз’ к кресту, который затем поджёг перед подбадривающей толпой. Для всех кроме самых необъективных и предубеждённых наблюдателей эти костры были рекламными трюками для повышения общественной значимости организующих всё это радиовещательных компаний. Я сомневаюсь, что без выросшего, словно снежный ком, внимания прессы, которое вызвали эти церемонии, материал ‘Дэйтбук’ сочли бы таким уж возмутительным. Но пресса, радио и телевидение Америки выступили в защиту фанатичных проповедников и обратили всю мощь своей зобы против Джона Леннона. Радиостанция У-Эй-Кью-Уай из Бирмингема в штате Алабама заявила, что битлы были запрещены, потому что “мы считаем их неприемлемыми для большинства любителей хорошей музыки”. У-Ти-Ю-Эф из Мобайла осудила заявление Леннона, как “прямое кощунственное оскорбление Всемогущего Господа”. Ориентирующаяся на госпелы техасская радиостанция Кей-Зет-И-И решила запретить ‘Битлз’ “навечно”.

Что касается других мест планеты, то ‘Южноафриканская вещательная корпорация’ отказалась от проигрывания записей ‘Битлз’; одна испанская радиостанция поступила так же, и части голландского населения предпринимали попытки запретить записи группы и отказать битлам в праве вновь появляться в Голландии. Мы противостояли им из Лондона, как только могли, утверждая, что заявления Джона являлись проницательным и совершенно разумным социальным комментарием, абсолютно не богохульным. Морин Клив, выдающийся автор статей своего времени, добилась уважения битлов, и особенно близкие отношения возникли у неё с Джоном. Она бы не стала делать ничего умышленно, что могло бы причинить вред Джону или повредить имиджу группы. Она сказала, что её статья была неверно истолкована, а Джон не хотел быть дерзким или неуважительным. Он скорее сокрушался, чем одобрял существующее состояние дел, при котором христианство настолько слабо, что многие молодые люди больше осведомлены о жизни битлов, чем об Иисусе Христе. Она сказала: “У части американской публики создалось ошибочное впечатление, и оно абсолютно абсурдно”.