Джон, Пол, Джордж, Ринго и я

К этому времени у Брайана Эпстайна появились свои собственные – совершенно другие – причины для обращения к коктейлям из алкоголя вкупе с запрещёнными химикатами. Немператор погружался в депрессию, и он стал прибегать к чрезмерным дозам крепкой выпивки и злоупотреблению наркотиками, чтобы умиротворить своё встревоженное состояние. Его сильно расстроило недавнее бунтарское поведение ребят по отношению к нему, и он всё больше и больше беспокоился, что у него возникнут с ними затруднения, когда подойдёт время для продления их контракта на менеджмент в 1967 году. Самым сильным ударом из всех для него стал их отказ даже обсуждать их будущие концерты. Трое из четверых говорили ему прямо: “Мы не отправимся снова в путь, Брайан, заруби себе это на носу”. А четвёртый же – Пол – просто пожал плечами и вышел прочь. Даже тогда Эпстайн отказался соглашаться на какие-либо официальные заявления, что они больше не будут гастролировать. Не считая их выступления на крыше, которое они дали в свои последние совместные дни для документального фильма ‘Пусть будет так’, последним появлением ‘Битлз’ на сцене в Британии стала 15-минутная программа в ‘Ежегодном концерте победителей опроса ‘Нового музыкального экспресса’’ в ‘Эмпайр Пул’ на ‘Уэмбли’ в воскресенье, 1 мая 1966 года. В ноябре того года Эпстайн был вынужден опровергнуть одну газетную статью, утверждавшую, что битлы обсуждают с влиятельным и по общему мнению безжалостным американским дельцом Алленом Клейном об управлении их делами в будущем. При закрытых дверях Эпстайн молился, чтобы они не искали в другом месте управления своей карьерой, которого они больше не получали от него.

Несмотря на свои неудачи в попытках продолжать дневные деловые встречи, Эпстайн продолжал демонстрировать свой вкус к ночным приёмам звёздных встреч в своём доме на Чэпел-стрит, а одна вечеринка – которую он устроил для своей четвёрки – была провозглашена известными гостями одним из лучших предновогодних приёмов года. Новогодний вечер Эпстайна оказался менее доброжелательным событием. Когда он повёл Джорджа, Патти и их близкого приятеля, гитариста ‘Крим’ Эрика Клэптона, в известный ночной клуб ‘У Аннабель’ в Беркли-сквер в Мэйфэйре, его компанию отказались впустить, потому что на Джордже не было галстука, и он отказался надеть тот, что ему предложило руководство клуба. Они все ушли, чтобы пообедать в несомненно низкопробном ресторане ‘Лайонс-Корнер-Хаус’, и встретили новый год в нём. В последние месяцы его жизни нам было очень трудно общаться с Брайаном Эпстайном и в часы работы и вне её. Его преданные секретарши, помощники и домашняя прислуга приносили всевозможные извинения от его имени, но мы знали, что они защищают начальника, на которого больше нельзя полагаться. Он демонстрировал все признаки безумия. Он эмигрировал на планету ‘Эпстайн’ – странное и поразительное имение где-то на дальнем краю вселенной или за ней – где все обязанности исчезли из виду, где не было ничего реального, где не о чем было волноваться, а время развлечений длилось 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Пол и Джон решили, что их альбом 1967 года должен стать концептуальной работой с некоего рода последовательной темой, которая свяжет все песни. У них была смутная идея о том, чтобы вернуться к истокам, сочинив набор песен об их собственном прошлом, первых шагах ‘Битлз’ и самых часто посещаемых местах их родного города. И Леннон и Маккартни начали и сочинили пару песен о местах Ливерпуля. Идеей Пола о ностальгической песне о родном городе стала оживлённая, солнечная ‘Пенни-лэйн’; а у Джона была более мрачная, таинственная и гипнотическая ‘Земляничные поля навсегда’ – обе основывались на районах Ливерпуля, которые они знали и любили в детстве. Пол и остальные очень хорошо знали Пенни-лэйн; она была в их ушах и глазах – в названиях остановок, указывавшихся на табличках ливерпульских автобусов. Будучи юношами, Пол и остальные наслаждались, неловко обнимаясь и целуясь со своими юными хихикавшими подружками на круговой транспортной развязке, где – если им везло – парни могли получить немного рыбы, картошки и поиграть пальчиком с пирожком, завершая свидание летним вечером. Последний раз, когда я был там, это укрытие и примыкавший к нему туалетный блок были заменены рестораном, хотя каркас первоначальных зданий и сохранился. Во времена детства Джон часто использовал лесистые угодья сиротского приюта ‘Земляничное поле’ (именно так) в качестве естественной игровой приключенческой площадки, идеальной для игр в ковбоев и индейцев или в прятки. Одна часть сада также служила в качестве очень укромного места, когда Джону хотелось побыть одному, чтобы разобраться со своим смятением из-за личных проблем. В музыкальном стиле этой новой песни, написанной пока он снимался в ‘Как я выиграл войну’, Джон видел более коммерческое продолжение песни ‘Завтра никогда не знает’. Он никогда не объяснял мне, почему он добавил множественное число к слову ‘Поле’, хотя он и говорил о растянувшихся садах сиротского приюта, как о ‘полях’.