Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– Ну конечно. Простите, запамятовал. Пикл и Холгарт рассказывают о нем в своей книге, которую вы вряд ли читали. И хорошо – отвратительная была парочка, более мошенники, нежели чародеи; чем меньше о них знать, тем лучше.

– О да, сэр! – воскликнул мистер Хонифут, подозревая, что волшебник рассказывает об одной из своих книг. – Мы наслышаны о вашей библиотеке. Все волшебники Йоркшира умирают от зависти, когда слышат о вашем великолепном собрании!

– Неужто? – холодно бросил мистер Норрелл. – Не ожидал. Вот уж не думал, что мои дела столь широко обсуждаются… наверно, это Торогуд. – Волшебник назвал человека, который торговал книгами и разными диковинами на улице Кофе-Ярд в Йорке. – Чилдермасс несколько раз предупреждал, что Торогуд – болтун.

Мистер Хонифут не понимал недовольства хозяина. Будь у него самого столько магических книг, он бы радовался, что их обсуждают и превозносят; ему трудно было поверить, что мистеру Норреллу это неприятно. Поэтому он вообразил, будто тот робок, и, дабы его подбодрить, продолжил:

– Простите, сэр, не позволите ли вы нам взглянуть на вашу прославленную библиотеку?

Мистер Сегундус был уверен, что мистер Норрелл откажет, но тот, еще раз внимательно оглядев гостей (глаза его, маленькие и голубые, смотрели словно из какого-то укрытия), согласился почти любезно. Мистер Хонифут рассыпался в благодарностях, убежденный, что угодил и хозяину, и самому себе.

Мистер Норрелл повел их по коридору (самому обычному, подумал мистер Сегундус), обшитому дубом и с дубовыми же, пахнущими воском полами, затем по лестнице – хотя, может быть, то были лишь три или четыре ступени – и по другому коридору, где воздух был холоднее, а пол – вымощен добрым йоркским камнем. Все выглядело совершенно непримечательным. (Только вот шли они вторым коридором до лестницы или позже? И была ли вообще лестница?) Мистер Сегундус обладал счастливой способностью всегда знать, где север, где юг, где запад и где восток. Он ничуть не гордился своим талантом – это было столь же естественно, как знать, что голова по-прежнему находится у него на плечах, – однако в доме мистера Норрелла этот дар полностью исчез. Мистер Сегундус не мог восстановить в памяти последовательность комнат и коридоров, ни даже сказать, как долго они шли до библиотеки. И он не чувствовал направления, как будто мистер Норрелл открыл некую пятую страну света: ни запад, ни восток, ни север, ни юг, а какую-то иную, – и в эту сторону он их как раз и вел. Впрочем, по мистеру Хонифуту было не сказать, чтобы он заметил какую-нибудь странность.

Библиотека была, наверное, чуть меньше гостиной. Здесь тоже жарко пылал камин и все дышало спокойствием и уютом. Однако освещение комнаты опять не соответствовало трем высоким решетчатым окнам, и у мистера Сегундуса вновь появилось неуютное чувство, будто должен быть второй камин, еще окна, свечи или что-нибудь в таком роде. За теми окнами, которые он видел, лил серый английский дождь, и мистер Сегундус не мог определить, в какой части дома они находятся.

Комната была не пуста. При их появлении из-за стола поднялся человек, которого мистер Норрелл представил как Чилдермасса – своего управляющего.

Мистеру Хонифуту и мистеру Сегундусу можно было не говорить, что библиотека аббатства Хартфью дороже ее обладателю всех остальных сокровищ; они ничуть не удивились, что мистер Норрелл соорудил для любимого детища изысканный ларец. Шкафы английского дерева напоминали резные готические арки. Резьба изображала листья (сухие и скрученные, словно художник хотел передать осень), переплетенные ветви и корни, ягоды и плющ – все изумительной работы. Однако куда удивительнее шкафов были сами книги.

Человек, приступающий к изучению колдовского искусства, первым делом узнает, что есть книги о магии, а есть – по магии. Следом он узнает и другое: что первые можно приобрести за две-три гинеи в хорошей книжной лавке, а вторые ценятся превыше рубинов[5]. Библиотека Йоркского общества считалась очень хорошей, почти исключительной; ее обширное собрание включало целых пять трудов, которые были написаны между 1550 и 1700 годами и могли, следовательно, без большого преувеличения именоваться книгами по магии (хотя одна и состояла лишь из двух затертых страниц). Книги по магии почитались большой редкостью; ни Сегундусу, ни Хонифуту не доводилось видеть в частном собрании больше одной-двух. В Хартфью все стены были заставлены шкафами, а все шкафы – наполнены фолиантами. И все или почти все они были старыми – книги по магии! Да, среди переплетов попадались и новые, но то были тома, которые мистер Норрелл сам отдал переплести (очевидно, он предпочитал бурую кожу с серебряным тиснением). Однако были и совсем старые, с ветхими корешками и затертыми углами.

Мистер Сегундус взглянул на ближайшую полку; первым ему попалось на глаза название «Как вопросить тьму и ответы ея уразуметь».

– Пустая книжонка, – сказал мистер Норрелл.

Мистер Сегундус вздрогнул: он не думал, что хозяин стоит так близко.

Мистер Норрелл продолжил:

– Не советую забивать ею голову.