Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Слух о том, что Дролайт под следствием, быстро разнесся по Лондону. Портные, шляпники и перчаточники забеспокоились и принялись требовать старые долги. Внезапно суммы, которые он рассчитывал выплатить через четыре-пять лет, сделались срочными. В двери его дома стучали люди с грубыми лицами, не понимающие юмора. Знакомые советовали ему бежать за границу, но Дролайт еще верил, что все образуется, что в Лондоне у него есть друзья. Он надеялся, что мистер Норрелл будет великодушен, что Лассельс, добрый друг Лассельс его не покинет. Обоим Дролайт послал записки с просьбой ссудить четыреста гиней. Мистер Норрелл не ответил; Лассельс письмом уведомил, что взял себе за правило никогда и никому не давать в долг. Во вторник утром Дролайта арестовали как несостоятельного должника, а в пятницу он уже находился в тюрьме при суде королевской скамьи.

Как-то вечером в конце ноября, через неделю после описанных событий, Стрендж и Арабелла сидели в гостиной своего дома на Сохо-Сквер. Арабелла сочиняла письмо, а Стрендж рассеянно теребил волосы и размышлял о чем-то, уставившись взглядом в пустоту. Внезапно он поднялся и вышел из комнаты.

Примерно через час он вернулся, неся в руках исписанные листы.

Арабелла подняла голову.

– Я думала, статья для «Друзей английской магии» уже готова, – сказала она.

– Это не статья, – ответил Стрендж. – Это отзыв на книгу Портисхеда.

Арабелла сдвинула брови:

– Ты не можешь давать отзыв на книгу, которую сам помогал писать.

– Думаю, что могу. При определенных обстоятельствах.

– Вот как! А что за обстоятельства?

– Это гнусная книга, направленная на обман британской общественности.

Арабелла изумилась.

– Джонатан! – только и смогла выговорить она.

– Это и впрямь гнусная книга.

Он протянул ей листы, и Арабелла принялась читать. Часы пробили девять, и Джереми подал чай. Дочитав до конца, Арабелла вздохнула:

– Что ты намерен делать?

– Не знаю. Наверное, опубликую это.

– А как же бедный лорд Портисхед? Если в своей книге он написал что-то неправильно, то, конечно, кто-то должен об этом заявить. Но ты прекрасно знаешь, что он писал с твоего позволения. Он решит, что с ним поступили неблагородно.

– Конечно! Отвратительная история с начала и до конца. – Стрендж беззаботно отхлебнул чаю и съел ломтик поджаренного хлеба. – Впрочем, дело в другом. Должен ли я из расположения к лорду Портисхеду умалчивать о том, что считаю истиной? Думаю, что нет. А ты как считаешь?

– Но почему ты? – спросила Арабелла с ноткой отчаяния в голосе. – Из твоих уст это будет куда обиднее.

Стрендж нахмурился:

– А кто, если не я? Кто другой это сделает? Ладно, обещаю тебе, что при первом случае принесу ему самые глубокие извинения.

Этим Арабелле и пришлось удовлетвориться.

Вскоре Стрендж решил, где опубликует свой отзыв. Его выбор пал на мистера Джеффри, редактора «Эдинбургского обозрения», выходившего в Шотландии. Это было радикальное издание, ратовавшее за политические реформы, эмансипацию католиков и иудеев и все прочее, что отнюдь не вызывало одобрения у мистера Норрелла. В итоге все заметки и статьи о возрождении английской магии публиковались в конкурирующих изданиях, а у него – никогда. Естественно, он с радостью откликнулся на предложение Стренджа. Скандальность и революционный оттенок публикации ничуть его не смутили, ибо такого рода материалы он предпочитал любым другим. Джеффри сразу же написал Стренджу ответное послание, в котором уведомил, что опубликует его отзыв в кратчайшие сроки, а еще дня через два Стрендж получил от него в подарок хаггис – шотландскую разновидность пудинга, представлявшую собой бараний рубец с потрохами и приправами.

38. Из «Эдинбургского обозрения»

Январь 1815 года

Ст. XIII. Джон Уотербери, лорд Портисхед. «Заметки об удивительном возрождении английской магии и прочая», с отчетом о применении магии в недавней войне на Пиренейском полуострове, составленным Джонатаном Стренджем, волшебником его светлости герцога Веллингтона. Изд-во Джона Мюррея: Лондон, 1814.

Как ближайший помощник и доверенное лицо мистера Норрелла и друг мистера Стренджа лорд Портисхед наилучшим образом подходит на роль хрониста последних магических событий, поскольку принимал во многих из них непосредственное участие. Успехи мистера Норрелла и мистера Стренджа широко обсуждаются в печати, но благодаря лорду Портисхеду читатели получат о них совершенно полное представление.