Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

— Должен заметить, — сообщил незнакомец доверительным тоном, — что город изменился в худшую сторону. Куда подевалось былое великолепие? Я все более разочаровываюсь. Когда-то Лондон казался сверху лесом шпилей и башен. Многоцветные флаги и знамена развевались по ветру, радуя глаз! Дома покрывала резьба, тонкая, словно фаланга пальчика, и замысловатая, как бурлящий поток. Фасады украшали каменные драконы, грифоны и львы, символизируя мудрость, храбрость и ярость их обитателей, а в садах жили драконы, грифоны и львы из плоти и крови, запертые в прочных клетках. Их рев, почти неслышный с улицы, устрашал малодушных. В каждой церкви лежали святые мощи, к радости прихожан совершавшие чудеса чуть ли ни ежечасно. Мощи хранились в раках слоновой кости, помещенных в усыпанные драгоценными камнями усыпальницы, а те, в свою очередь, заключались в великолепных склепах. День и ночь сияли они золотом и серебром в свете тысяч восковых свечей! Каждый день устраивались величественные процессии во славу того или иного святого, а слава Лондона гремела среди других городов! Еще бы! В те времена лондонцы приходили ко мне, чтобы спросить, как строить церкви, разводить сады и украшать дома. Если просители были достаточно почтительны, я не отказывал им в добром совете. При мне Лондон славился своим великолепием, а ныне…

Джентльмен сделал красноречивый жест, словно смял город в ладони и отбросил прочь.

— Чего ты так уставился на меня? Ты выглядишь глупо, Стивен. Чтобы нанести тебе визит, мне пришлось изрядно постараться, а ты сидишь с открытым ртом и молчишь! Разумеется, ты удивлен, но это не повод забыть о хороших манерах. Впрочем, — добавил незнакомец, словно делая Стивену огромное одолжение, — в моем присутствии англичане часто замирают в изумлении. Что может быть естественнее? Однако мы ведь старинные приятели, и я заслужил более теплый прием.

— Разве мы знакомы, сэр? — изумленно промолвил Стивен. — Я уверен, что видел вас во сне. Мы вместе бродили по громадному зданию с бесконечными пыльными коридорами!

— Разве мы знакомы, сэр?.. — передразнил джентльмен. — Что за ерунду ты несешь? Да каждую ночь мы разделяем трапезу и танцуем на балах!

— Все это мне только снится…

— Какой же ты бестолковый, Стивен! — вскричал джентльмен. — «Утраченная надежда» — не сон! Это старейший и прекраснейший из моих бесчисленных дворцов, и он ничуть не менее реален, чем дом принца Уэльского на Пэлл-Мэлл. И даже более того. Я могу видеть будущее, поэтому мне известно, что через двадцать лет Карлтон-хаус[36] сровняют с землей, а Лондону стоять еще две тысячи лет, пока существует «Утраченная надежда», и пока не наступит новая эра этого мира! — Казалось, незнакомца вдохновляют собственные слова, да и вся его речь была не чем иным, как безудержным самовосхвалением. — Нет, это был не сон. Ты находишься под воздействием чар, которые каждую ночь приводят тебя во дворец «Утраченной надежды», чтобы пировать и веселиться вместе с жителями волшебной страны!

Стивен непонимающе уставился на незнакомца. Затем, вспомнив, что должен подобающим образом поприветствовать гостя и извиниться за свою угрюмость и плохие манеры, он собрался с мыслями и, запинаясь, произнес:

— Э… а… эти чары… они ваши?

— Еще бы! — Джентльмен явно пребывал в уверенности, что даровал Стивену некую великую милость.

Стивен вежливо поблагодарил незнакомца.

— Должен сказать, — добавил он, — что я ума не приложу, чем заслужил подобную милость. Я не совершил ничего особенного.

— Ах! — воскликнул джентльмен. — У тебя превосходные манеры, Стивен Блек! Ты способен показать англичанам, как надлежит обращаться к высоким особам! Твои манеры когда-нибудь принесут тебе великую удачу!

— А золотые гинеи в кассе миссис Бренди, — начал догадываться Стивен, — они тоже ваши?

— Ты только сейчас это понял? Подумай, до чего славно я все устроил! Ты жаловался, что днем и ночью окружен врагами, и я передал деньги твоей доброй знакомой. Когда ты женишься на ней, деньги станут твоими.

— Откуда вы… — начал Стивен и замолчал. От внимания джентльмена ничего не ускользало — тот знал все и считал себя вправе во все вмешиваться. — Что до врагов, сэр, то здесь вы ошибаетесь, — добавил Стивен. — У меня нет врагов.

— Дорогой мой! — вскричал джентльмен. — Конечно же, они у тебя есть! И самый главный из них — твой хозяин, муж леди Поул! Он заставляет тебя прислуживать себе, не дает тебе покою ни днем, ни ночью. Да как он смеет приказывать человеку, наделенному такой красотой и благородством? По какому праву?

— Наверное, потому… — начал Стивен.

— Вот именно! — победно воскликнул джентльмен. — Злодей поработил тебя, надел на тебя оковы. Ах, как он торжествует, как радостно пляшет, оглашая воздух громким хохотом!