Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– Вы не устали, сэр? – спросил Стивен. – Я устал. Мы идем уже много часов.

Джентльмен пронзительно расхохотался:

– Мой дорогой Стивен! Ты попал сюда только что! Всего мгновение назад ты был в доме леди Поул, где по принуждению ее злобного мужа выполнял самую унизительную работу!

– О! – Стивен вспомнил, что и впрямь совсем недавно чистил серебряную посуду в комнатке возле кухни. Однако сейчас ему казалось, что это было давным-давно.

Он огляделся. Место было совершенно незнакомое. Даже здешний запах казался непривычным – смесь пряностей, кофе, гниющих овощей и жареного мяса.

Стивен вздохнул.

– Наверное, все дело в магии, сэр. Она сбила меня с толку. Джентльмен ободряюще стиснул его локоть.

Город прилепился на склоне крутого холма. Улиц не было – только каменные лестницы между домами. Здания выглядели весьма просто, если не сказать сурово. Стены глинобитные, беленые, двери – простые деревянные, окна закрыты крепкими ставнями, ступени лестниц – и те выкрашены известкой. Ни одного яркого пятна – ни цветов на подоконниках, ни пестрой игрушки, забытой ребенком возле дома. «Словно не по городу идешь, а заплутал в складках исполинской льняной салфетки», – подумалось Стивену.

Стояла тягостная тишина. Они поднимались и спускались по узким лестницам и временами различали глухие голоса за стенами жилищ, однако в этом городе не смеялись, не пели, здесь не раздавались веселые голоса детей. Изредка попадались местные жители – замкнутые смуглолицые люди во всем белом, с тюрбанами на голове. Даже самые молодые опирались на посохи. Обитатели этого города рождались стариками.

Лишь раз они видели женщину (по крайней мере, джентльмен с волосами, как пух, сказал, что это женщина). Она стояла рядом с мужем, завернутая с головы до пят в ткань цвета сумерек. Сперва Стивен увидел ее со спины, потом медленно, словно во сне, женщина стала поворачиваться, и он подумал, что сейчас увидит ее лицо. Однако лица не было – только плотно расшитая ткань все того же сумеречного цвета.

– Какие странные люди, – прошептал Стивен. – Кажется, они ничуть нам не удивляются.

– Конечно, – ответил джентльмен. – Я сделал так, что мы выглядим для них как местные жители. Им кажется, будто они знают нас с детства. Более того, ты увидишь, что прекрасно понимаешь их речь, а они – твою, хотя здешний язык очень сложен, и за двадцать пять миль отсюда его уже разбирают с трудом.

Возможно, также по волшебству, горожане не замечали, что Джентльмен говорит очень громко и голос его гулко отдается среди беленых стен.

Улица круто повернула. Они оказались перед низкой каменной оградой, поставленной для того, чтобы неосторожный пешеход не сорвался с кручи. Отсюда вся округа была, как на ладони. Под безоблачным небом расстилалась белая каменистая долина. По ней гулял горячий ветер. То был мир, обнаженный до костей.

Стивен решил было, что все вокруг – порождение чар, однако Джентльмен сказал:

– Это Африка! Земля твоих предков, мой дорогой Стивен!

«Вряд ли, – подумал Стивен. – Я уверен, что мои предки здесь не жили. Эти люди смуглее англичан, но куда светлее меня. Думаю, что это арабы».

Вслух он произнес:

– Куда мы сейчас направляемся, сэр?

– На базар, Стивен!

Стивен обрадовался. Тишина и пустота действовали гнетуще На базаре должно быть шумно и оживленно.

Базар в городе оказался какой-то чудной. Он располагался у высокой городской стены, недалеко от огромных деревянных ворот. Здесь не было прилавков и палаток, не сновали туда-сюда покупатели, высматривая товар. Желающие что-либо приобрести сидели на земле, сложив руки на груди, и молча ждали, пока служащий – кто-то вроде аукциониста – подойдет и предложит товар. Аукционист называл последнюю цену, а покупатель либо отрицательно мотал головой, либо набавлял. Выбор товаров был невелик – тонкая материя в рулонах, немного вышивки, но в основном ковры. Когда Стивен сказал об этом своему спутнику, тот объяснил: «У них очень строгая религия. Им запрещено почти все, кроме ковров».

Стивен смотрел, как уныло бродят по рынку эти люди. Уста их хранили молчание, чтобы не произнести чего-нибудь запретного, глаза постоянно избегали запретных зрелищ, руки – прикосновения к запретным вещам. Он подумал, что такое существование нельзя назвать жизнью. Казалось, это не живые люди, а призраки. Единственной живой стихией в молчащем городе и на молчащей равнине был горячий ветер. Стивена бы не удивило, если бы город сдуло вместе со всеми жителями.

Они уселись в углу под драным навесом.

– Зачем мы здесь, сэр? – спросил Стивен.

– Чтобы спокойно поговорить. У нас возникли непредвиденные сложности. Увы, наши планы рухнули, и вновь в этом виноваты волшебники! Вот негодяи! Можно подумать, у них одна радость – глумиться над нами. Однако придет день, когда…

Джентльмен явно не очень стремился ввести Стивена в курс дела, ему куда интереснее было ругать волшебников. Как выяснилось, Джонатан Стрендж посетил короля Англии (Стивен так и не понял, с какой целью), и джентльмен тоже там побывал: во-первых, чтобы узнать о замыслах соперника, во-вторых – увидеться с королем.