Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Зкипаж сэра Уолтера Поула ехал по пустынной дороге Йоркшира. Рядом, верхом на белом коне, скакал Стивен Блек. По обе стороны от дороги до самого набрякшего снегом неба тянулись вересковые пустоши. Серые корявые камни еще усиливали ощущение бесприютности. Порою одинокий луч, пробив облака, выхватывал из серой мглы то стремительный пенящийся ручей, то заполненную водой рытвину на дороге, и та вспыхивала, словно оброненная серебряная монетка.

Показался перекресток. Кучер остановил лошадей и мрачно уставился туда, где, по его мнению, должен был стоять указатель.

– Здесь нет мильных столбов, – произнес Стивен, – и никаких других указаний, куда эти дороги ведут.

– Если вообще ведут, – заметил кучер, – в чем я уже сомневаюсь. – Он вытащил из кармана табакерку и сунул в нос понюшку.

Лакей, сидевший на козлах рядом с кучером (из всех троих он выглядел самым замерзшим и несчастным), выразительно обругал и сам Йоркшир, и всех его жителей, и его дороги.

– Мы должны ехать на север или на северо-восток, – сказал Стивен, – но я немного сбился. Ты Знаешь, где север?

Кучер, которому адресовался вопрос, ответил, что, по его мнению, в этих краях север везде. Лакей коротко, невесело рассмеялся.

Поняв, что спутники ничем ему не помогут, Стивен сделал то, что всегда делал в таких случаях, – взял ответственность на себя. Кучеру он приказал ехать по одной дороге, а сам свернул на другую.

– Если повезет, вернусь и найду вас или же пошлю кого-нибудь с известием. Если повезет тебе, то выполняй, что поручено, а обо мне не беспокойся.

Стивен двинулся вперед, с сомнением разглядывая все попадающиеся по пути дорожки и тропинки. Раз он встретил другого одинокого всадника и спросил дорогу, но тот сам впервые очутился в этих местах и никогда не слышал названия, которое произнес Стивен.

Наконец он доехал до узкой дороги между двух стен, сложенных, по обычаю этих мест, без раствора, и свернул на нее. По обе дороги вдоль стен тянулись голые зимние деревья. К тому времени, как начали падать первые снежинки, всадник переехал реку по неширокому мосту и очутился в деревушке, состоящей из неприветливых каменных домиков и обветшалых изгородей. Стояла полная тишина. Домов было совсем немного, и Стивен без труда нашел то, что искал: длинную низкую усадьбу. С глубочайшим неудовольствием он окинул взглядом низкую крышу, старомодные ставни на окнах, покрытые мхом камни.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?

Снегопад усиливался. Откуда-то сбоку показались двое слуг. Одеты они были опрятно и чисто, однако нервное выражение их лиц и какая-то неловкость в движениях заставили Стивена поморщиться. Уж он бы научил их манерам!

Слуги, в свою очередь, изумленно разглядывали неожиданно появившегося у них во дворе черного человека верхом на молочно-белой кобыле. Наконец, тот из двоих, кто оказался похрабрее, отвесил неуверенный полупоклон.

– Это Старкросс-Холл? – поинтересовался Стивен.

– Да, сэр, – ответствовал храбрый слуга.

– У меня дело от сэра Уолтера Поула. Позови хозяина.

Слуга убежал. Через минуту открылась парадная дверь, и показался худой темноволосый человек.

– Вы смотритель сумасшедшего дома? – спросил Стивен. – Вы – Джон Сегундус?

– Да-да, конечно! – вскричал мистер Сегундус. – Добро пожаловать!

Стивен спешился и бросил поводья слуге.

– Нелегко вас найти! Мы уже больше часа скитаемся по этим чертовым пустошам. Можете послать кого-нибудь за экипажем ее светлости? Они свернули налево – на перекрестке в паре миль отсюда.

– Разумеется. Немедленно сделаю, – заверил гостя мистер Сегундус. – Сожалею, что вам пришлось испытать столько трудностей. Как видите, дом стоит весьма уединенно, но именно это и требовалось сэру Уолтеру. Надеюсь, его супруга хорошо себя чувствует?

– Ее светлость очень утомлена дорогой.

– Все готово к ее прибытию. Хотя… – Мистер Сегундус указал на дом, – это, разумеется, совсем не то, к чему она привыкла…

Пройдя по короткому каменному коридору, они оказались в комнате, приятно контрастирующей с холодными и мрачными окрестностями. Все говорило об уюте и гостеприимстве. Картины и красивая мебель, мягкие ковры и приветливо сияющие лампы. Низкие скамеечки, на которые госпожа могла поставить ножки, если они устали; расписные ширмы, чтобы защититься от сквозняка, если она озябнет; разнообразные книги, если ей придет в голову что-нибудь почитать.

– Что, не подходит? – с тревогой в голосе поинтересовался мистер Сегундус. – Вижу по вашему лицу, что допустил какой-то промах.

Стивен едва не сказал, что видит нечто совсем иное: то, что увидит, оказавшись в комнате, ее светлость. Стулья, картины и лампы – все покажется ей призрачным. За ними встают куда более реальные залы и лестницы «Утраченной надежды».

Объяснять не имело смысла. Каждое произнесенное слово тут же превратится в какую-нибудь чепуху насчет пива, сваренного из гнева и злобы, девушек, чьи слезы при полной луне превращаются в опалы и жемчуга и чьи следы наполняются кровью в новолуние. Поэтому он сказал только:

– Нет-нет, все хорошо. Ее светлости больше ничего не потребуется.