Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– На прошлой неделе она высказала мысль, что правительство не должно помогать деньгами и войсками королю Швеции, как мы решили, а напротив, поддержать правительства Португалии и Испании, дабы использовать их территории как плацдарм в воине с Бонапартом. Такая глубина мысли и точность суждений всего в девятнадцать лет! Так смело противоречить политике правительства! Разумеется, я сказал леди Поул, что ей следовало бы стать парламентарием!

Леди Поул соединяла очарование красоты, политики, здоровья и магии. В лондонском модном свете не сомневались, что енно ей предстоит стать в скором времени его украшением.

Леди Поул вышла замуж почти три месяца назад – пришло время доказать, что она достойна той роли, которую прочили ей судьба и модный свет. Вскоре были разосланы приглашения, извещающие о том, что во вторую неделю января на Харли-стрит состоится великолепный обед.

Первый обед, который дает молодая хозяйка, – важнейшее событие в ее жизни, влекущее бездну хлопот. Мало заслужить всеобщее одобрение манерами и воспитанием. Недостаточно изысканного платья и безошибочно подобранных украшений, умения петь и играть на фортепиано. Теперь молодая хозяйка должна обратить свое внимание к французской кухне и французским винам. Несмотря на множество советчиков, превосходно разбирающихся в этих тонких материях, направлять даму должны собственный вкус и наклонности. Леди Поул с презрением отвергла образ жизни своей матери. В лондонском высшем свете было принято обедать вне дома четыре-пять раз в неделю. И новобрачная – пусть ей исполнилось всего лишь девятнадцать и она едва ли когда-нибудь в своей недол-гой жизни заглядывала на кухню – просто обязана была потрафить столь пресыщенным вкусам.

Затем слуги. В доме новобрачной все слуги, как правило, новенькие. Когда что-то срочно понадобится – свечи, особые вилки, салфетки, чтобы нести горячую супницу, – смогут ли они это отыскать? В случае с леди Поул с Харли-стрит сложности утраивались. Половина слуг была из Нортгемптоншира, из поместья ее светлости в Грейт-Хизердене, а другую половину наняли в Лондоне.

Общеизвестно, какая громадная пропасть пролегает между провинциальными и столичными слугами. Дело тут не в том, что им приходится выполнять разные обязанности. И в Нортгемптоншире, и в Лондоне слуги должны готовить, убирать и быть на побегушках. Нет, тонкое различие заключается в том, как исполняют эти обязанности в столице и в провинции.

Вот, скажем, провинциальный сквайр в Нортгемптоншире решит посетить соседа. Визит завершен, и лакей подает сквайру пальто. Здесь он вполне может почтительно поинтересоваться здоровьем жены сквайра, а тот, в свою очередь, нисколько не оскорбившись, задаст вопрос сам. Возможно, сквайр слышал, что бабушка лакея упала и поранилась, когда срезала капусту в огороде, вот он и спросит, выздоровела ли старушка? И сквайр, и лакей живут в тесном, замкнутом мирке и наверняка знают друг друга с детства.

Совсем не так обстоят дела в Лондоне. Здесь и помыслить невозможно, чтобы лакей обратился к гостям хозяина. Слуга должен вести себя так, словно никогда в жизни и слыхом не слыхивал, что в мире существуют такие диковинки, как бабушки и капуста.

Провинциальные слуги леди Поул утратили покой – они все время боялись совершить ошибку и никогда не были уверены, что делают все, как полагается. Даже их выговор служил поводом для насмешек. Лондонские слуги не всегда понимали провинциальный акцент (впрочем, и не особенно к этому стремились). Так, провинциалы именовали крыжовенный джем – кружовенным, смородинный – смородиновым и прочее в том же духе, а незатейливые петрушка и сельдерей были им гораздо роднее заморских спаржи и артишоков.

Лондонским слугам нравилось потешаться над провинциалами. Однажды они подали молодому лакею Альфреду тарелки с грязным, отталкивающего вида пойлом, сказав, что это французский суп и ему следует накормить им остальных провинциальных слуг. Частенько столичные слуги передавали через провинциалов послания помощнику мясника, пекарю и фонарщику. Послания эти были составлены из самых грубых и оскорбительных столичных словечек, которых провинциалы слыхом не слыхивали. Однажды, получив подобное сообщение, помощник мясника в сердцах заехал в глаз бедному Альфреду, а столичные слуги в это время прятались в кладовке и помирали со смеху.

Разумеется, провинциальные слуги, не переставая, жаловались леди Поул (которую знали с самого детства). Леди Поул видела, что старые друзья несчастливы в ее новом доме. Неопытная в таких делах, ее светлость не знала, как поступить. Леди Поул не сомневалась в правдивости старых слуг, но боялась своим вмешательством только ухудшить дело.

– Что я должна делать, сэр Уолтер? – спросила она у мужа.

– Делать? – удивился сэр Уолтер. – Ничего не надо делать. Предоставьте все Стивену Блеку. Скоро под его началом слуги станут кроткими, как овечки, и дружными, как стайка дроздов.