Джонделл

— Мы их называем хегельтами. Это люди, хотя и безнадежно погрязшие в разных суевериях. К тому же, как я уже говорила, они замкнулись на кровных браках и скоро доведут себя до полного вымирания. Приток свежей крови мог бы спасти их, внеся живительную струю. Но эта идея почему-то не привлекает хегельтов. Ни одна их женщина не сойдется с мужчиной чужого племени, и ни один мужчина даже не взглянет в сторону женщины не своего рода. Думаю, еще несколько поколений, и они или полностью дегенерируют, или попросту вымрут. Ну а пока они вполне довольны своим существованием. Вам не надоело?

— Нет.

— Тогда, может, немного прогуляемся? Мне теперь все равно не заснуть. Пойдемте?

Макгар взяла Дюмареста под руку и повела к реке, к тому месту, где берег полого спускался прямо к журчащему потоку. Там она сначала села, потом откинулась на спину, согнув одно колено и обнажив при этом плавный изгиб бедра. Что это? Нарочито беззаботная поза, продуманное соблазнение или простое желание расслабиться в обществе человека, которому она целиком доверяет?

— Как здесь красиво, — мечтательно протянула Макгар. — Чувствуешь такой покой, такое наслаждение. Временами наша жизнь начинает следовать природным циклам, смене времен года. Мне кажется, люди напрасно цепляются за города, когда они могут жить на природе.

— Но природа не всегда благосклонна к человеку, — возразил Дюмарест. Он сидел рядом с женщиной, повернувшись лицом к реке и наблюдая за водным потоком. — Что вы делали до того, как вышли замуж за Элрая?

— Работала врачом.

— Чем именно вы занимались?

— Изучала историю происхождения видов. Видите ли, получив диплом, я так и не успела поработать по специальности. Мне повезло — предложили работу в «Кладоре», и я согласилась. Там я занималась биологическими исследованиями и генной структурой местных форм жизни. Вот откуда мои обширные познания о хегельтах. Один из наших профессоров выдвинул теорию, — а может, просто где-то ее вычитал, — что все люди произошли из одного и того же мира. Забавно, но было очень интересно опровергать его рассуждения.

— И вам удалось? — поинтересовался Дюмарест.

— Что? Опровергнуть? А я и не должна была. К тому же сама концепция — не что иное, как фантастический нонсенс. Как могла одна планета породить всех людей, заселяющих ныне Галактику? А если еще принять в расчет все множество рас… — Макгар слегка потянулась, и сползший халат оголил ее плечи, но она не обратила на это никакого внимания. — Вас и в самом деле интересуют хегельты?

— Не хегельты, а Изначальные люди.

— А есть разница?

— Изначальные люди — это последователи некоего религиозного культа, учение которого базируется на догмате, что все человечество, весь род людской развился от одного и того же корня. Они верят, что таким корнем была одна-единственная планета, которую они величают Терра. Изначальные люди необычайно замкнуты, они никого не обращают в свою веру. Вся их деятельность окутана тайной. Вы когда-нибудь слышали о них? Нет ли какой-нибудь информации об этой секте в «Кладоре»?

— Насколько мне известно, нет.

— Вы в этом уверены? Может, в каких-нибудь старых книгах или завалявшихся рефератах? Хоть где-нибудь?

Макгар почувствовала в голосе Дюмареста страстную одержимость и надежду. Видимо, эта надежда уже часто рушилась, но до сих пор не умерла. Она поднялась с травы, села, обхватив колени руками, и, глядя на четкий профиль Дюмареста, на освещенную звездным светом жесткую линию его подбородка, осторожно спросила:

— Я ничего о них не знаю, но почему это вас так беспокоит?

— Другое название Терры — Земля.

— Земля, — задумчиво произнесла женщина. — Однажды в бреду вы упомянули Землю. Что это за место?

— Это мир. Мой мир.

— Разве может планета носить такое имя? — Голос Макгар напоминал журчание реки. — Это все равно, что назвать мир песком, пылью или почвой. Земля здесь — вот она. — Женщина коснулась травы под ними. — Но мы называем нашу планету Аурелл.

— Земля существует на самом деле, — настаивал. Дюмарест. — Это очень старый мир, крайне искалеченный в древности войнами. Там не так много звезд вокруг и одна-единственная огромная луна, висящая в небе подобно бледному солнцу.

— Это всего лишь легенда, — догадалась Макгар. — Я слышала о таких мирах, которых никогда не существовало. Джекпот и Бонанза, Эльдорадо и Камелот. Еще Эдем, хотя, по-моему, такая планета существует на самом деле.

— Их целых три, — мрачно сообщил Эрл, — а может, даже больше. Но Земля — одна, я родился на ней и когда-нибудь обязательно отыщу снова.

— Но… — Макгар осеклась и нахмурилась, затем снова заговорила, будто с ребенком, осторожно подбирая слова: — Если, как вы говорите, вы родились на Земле, а потом были вынуждены покинуть ее, то почему не можете просто взять и вернуться обратно?

— Потому что никто не знает, где она находится. Моей планеты нет ни в одном атласе, даже название никому ничего не говорит. Координаты тоже утеряны. Люди считают, что это всего лишь легенда, и только улыбаются, когда я произношу ее имя.