Джони, оу-е! Или назад в СССР 3

Вернувшись с концертных поездок по «Великой Британии», я в который уже раз согласовал с поставщиками графики поставок радиодеталей, ограничив их штрафными санкциями, я отдался «звукозаписи» с Сьюзи Кватро. Которую мы устроили в соседней с моей комнатке, переоборудованной, пока меня не было под студию звукозаписи, то есть, просто обшитую изнутри звукоизоляционными конструкциями, типа акустических диффузоров, выполненных из противопожарного пенополистирола.

Кроме звукоизоляции диффузоры несли эстетическую нагрузку в стиле модерн и очень понравились Сью.

Когда мы с ней записали первый трек и прослушали, причем, кроме бас-гитары, она сыграла партию барабанов, а я кроме гитары, сыграл на клавишах-синтезаторе, она удивилась, что мы не делали дублей, а записали партии с одной попытки. А я сразу вспомнил, что и мои первые партнёры по музыке, школьники старших классов, вместе со мной играли намного чище, чем без меня.

— Это ты такой, что я такая с тобой вся умелая? Обычно мне надо хорошенько завестись, чтобы я выдала всё, как по нотам. А тут я по ним играю и не ошибаюсь. А я их, честно говоря, терпеть не могу. Да и не знаю толком. Ты — волшебник?

— Нет, я просто драйвовый!

— Ха! Если бы я была такая «драйвовая», то от меня бы все фанаты ушли. Ха-ха! Рассмешил! Иди сюда, я тебя поцелую, мой малыш.

Оказалось, что Сьюзи сильно комплексовала из-за своего и моего возраста. По её меркам, она по сравнению со мной, была настоящая старуха. Ага, старше на целых семь лет. По паспорту. Ха-ха! Эх, знала бы она сколько мне на самом деле… Хотя… А сколько мне теперь на самом деле?

Внешне я сравнялся с заявленными в паспорте Джона Сомерсета. Я продолжал нагружать себя физически, бегая по улицам Лондона «кроссы». Тут таких, как я, энтузиастов ЗОЖ[5], бегающих в Вестминстерском парке было предостаточно. Парк от школы «Сомерсета» находился не так далеко и я до него добирался на велосипеде. Так все делали, и я не стал выделяться из общей массы, так сказать.

Зато в парке я и бегал, и прыгал, и метал всевозможные металлические предметы, которые носил на своём поясе, в сухое дерево, которое избрал своей «макиварой», и лазал по деревьям, подтягиваясь на руках… Короче, продолжал себя грузить по полной программе. Поэтому и развивался гармонично: и тело, и внешность.

В принципе, юношеская мягкость черт почти полностью исчезла. Помниться и мама мне говорила, что ещё в двадцать лет я выглядел слишком молодо, чтобы жениться. Но я женился, и ничуть не пожалел. «Раньше сядешь, раньше выйдешь», — всегда отшучивался я, отвечая на сетования и переживания знакомых.

Так вот сейчас моя внешность не имела юношеской мягкости и нежности. Как и моё тело, лицо выглядело идеально очерченным, словно я и лицо тренировал, ха-ха… Ну, наверное, при больших нагрузках напрягаются и мышцы лица. Ведь не даром же бегунам-спринтерам рекомендуют дышать через трубочку, чтобы учиться не напрягать челюстные мышцы. Так вот и я, видимо помогал себе мышцами лица. Хе-хе…

Короче, по моему, я за этот год сильно изменился. Да и Джон Сомерсет заметил, что моё лицо стало другим. А уж он, как пластический хирург, привык замечать изменения в лицах.

Об этих глупостях я думал, пока мы с Сьюзи целовались. Я применял такой способ, чтобы не терять голову и не сильно возбуждаться. Организм, всё-таки, был молодой и возбуждался мгновенно. Поэтому надо было его, хе-хе, «тормозить», отвлекаясь на посторонние мысли. На музыку, например, вспоминая табулатуры тех песен, что мной ещё не «прочитаны» из памяти.

С памятью моей тоже творилось что-то невероятное. Чем больше я «вспоминал», тем больше вспоминалось того, чего я точно не знал раньше. Это касалось, как музыуи, так и просто исторических событий, программных и инженерных решений. Я понял, что и архитектуру «Аппла» я не смог сразу нарисовать, потому, что мысли путались, соединяя «ежа с ужом». В итоге через некоторое время получилась компиляция сразу трёх компьютеров. И это произошло у меня в голове помимо моей воли. По наитию она появилась!

Я даже не до конца понимал, как она станет работать и боялся, что это будет мыльный пузырь, который лопнет. Представляете моё изумление и радость, когда первая пропаянная схема, показала великолепную производительность и стабильность в работе. Гонял я свой первый персональный компьютер не выключая, неделю. И он, сука, я имею ввиду его алюминиевый корпус, не нагрелся выше сорока градусов. Это был такой успех, о котором я просто не мог мечтать, и такой технологический прорыв, к которому долго не смогут подобраться конкуренты. Честно говоря, мне самому было не понятно, как работает эта схема. По мне, так, в ней имелись серьёзные излишества. С точно бы укоротил её раза в полтора, сэкономив при этом долларов сто, но интуиция подсказывала, что эта схема в моей голове появилась не спроста.

Кстати, Стив Возняк, на этом и попался. Они собрали похожий на мой компьютер, сэкономив на «излишествах» и получили некий агрегат «WJ», подобный «Эпплу-II», который в подмётки не годился моему «Rainbow».