Джони, оу-е! Или назад в СССР (СИ)

Я любил спорт и возможность с его помощью экспериментировать с телом, но драться за победу мне не хотелось, а потому занимался спортом не ради получения удовлетворения от своего превосходства над другими спортсменами или превосходства моего стиля над другими, а ради совершенствования своего тела и духа. Для этого тоже надо было побеждать. Но ведь побеждать можно по-разному… И главной целью стало для меня — победить себя. Тело и прежний разум, а он ещё, оказывается, оставался в этом теле, не хотели двигаться так, как двигал их я. Не хотели, но я их заставлял. И возможно, то, что я передвинул стрелку будильника вперёд, была победа прежнего разума. Но своим разумом тренера-профессионала я понимал, что восемь часов сна для детского развивающегося организма — мало. Лучше всего было ложиться в девять вечера и спать до семи.

— Так, скорее всего я и сделаю, оставив себе на зарядку тридцать минут, — думал я, возвращаясь домой бегом.

Сыпал мелкий колючий снег, и я радовался, что мне не надо идти далеко, чтобы попасть в школу. Начиналась, похоже, метель, и мой поход в магазин «радиодетали» мог обломиться.

Для усилителя мне нужно было пять транзисторов, два диода, шесть конденсаторов и одиннадцать резисторов. Транзисторы желательно такие же германиевые, как и мои, но как они попадают к нам и от какого производителя? Из Чехословакии, что ли? Интересно. Возможно, что и Семёныч взял там же, где и я сегодня возьму. Забавно… Все пути идут ко мне. Хе-хе-хе…

После второго урока, которым был «русский язык», Людмила Фёдоровна попросила меня остаться. Она так и сказала:

— Женя Дряхлов, останься. Надо поговорить.

Почти все одноклассники окинули меня сочувственными взглядами, кроме тех, что завидовали моему восхождению на школьный Олимп. Были и такие. И не только мальчики, но и девочки. Как это хорошо написано в книге Кира Булычова «Девочка из будущего». Теперь в этот мир окунулся я. У нас и до меня в классе был «штатный» отличник. Он, действительно, очень быстро и чётко соображал, был мальчиком аккуратным и, вероятно, из очень интеллигентной семьи. Он редко давал списывать, и его, что интересно, за это не били. Он вёл себя очень достойно.

Так вот он, после того, как я вдруг, словно очнувшись от спячки, стал набирать «политический вес», становясь таким же авторитетом, как и он, сначала сильно задумался, видя, что «ко мне потянулись люди» за списыванием домашних работ, а потом стал тоже предлагать списать у него. Но не тут то было. Его предложение сначала было воспринято с удивлением, а потом с презрением. Мало того, его стали поддразнивать, чего раньше одноклассники себе не могли позволить, рассчитывая на его снисхождение, что, иногда, случалось.

Так вот он меня возненавидел до такой степени, что перевёлся в другую школу, благо, что жил как раз на границе между ней и нашей. Как-то так… Девчонки — отличницы на меня смотрели скептически, не считая, что это надолго, и поэтому жить не мешали. Хулиганы от меня тоже вроде как отстали, но пытались, пытались прервать мой «выход силой». Пытались, но не смогли.

Собрав в портфель учебник и тетрадь с ручкой, я подошёл к учителю.

— Я хотела бы, чтобы ты, Женя, показал мне свои стихи, — сказала Людмила Фёдоровна, пряча от меня глаза. — Я слышала, что ты ходишь на репетицию к Попову Виктору и выиграете твою, э-э-э, музыку и поёте твои песни. Это так?

— Так, Людмила Фёдоровна, — ответил я, кивая головой и глядя ей в глаза преданным собачьим взглядом.

— Надеюсь, вы там, э-э-э, про Христа не поёте?

— Нет! Мы там поём другие мои песни.

— Какие, например? Можешь мне прочитать?

— Я могу вам их дать почитать. Тетрадка у меня с собой.

Я снова раскрыл портфель, достал общую тетрадь и отдал Людмиле Фёдоровне.

— А я побегу? — спросил я. — В столовую хотел…

— Да-да! Беги.

Людмила Фёдоровна раскрыла тетрадь, отметила название: «Олень», и задумчиво прочитала строчки первого стихотворения.

— Осенью в дождливый серый день, проскакал по городу олень. Он летел над гулкой мостовой рыжим лесом пущенной стрелой. Вернись, лесной олень, по моему хотенью! Умчи меня олень, в свою страну оленью. Где сосны рвутся в небо, где быль живёт и небыль, умчи меня туда, лесной олень!

Завуч нахмурилась и перелистнула страницу.

— Под небом голубым есть город золотой с прозрачными воротами и ясною звездой.А в городе том сад, все травы да цветы, гуляют там животные невиданной красы…

Она вздохнула.

— Час от часу не легче… Животные какие-то… Золотой орёл небесный…

— А это что? Что за рифма: «оттяг» — «ништяг»? Песня про индейца… Та-а-а-к… Беда…

Людмила Фёдоровна перелистнула страницу и прочитала:

— «Детство». Хм! Детство, детство, ты куда бежишь? Детство, детство, ты куда спешишь? Не наигрался я ещё с тобой. Детство, детство, ты куда? Постой. А я хочу, а я хочу опять по крышам бегать, голубей гонять. Дразнить Наташку, дёргать за косу, на самокате мчаться по двору.