Джонни-ангел

«Главное условие чего?» — хотелось спросить Элис, но сказала она другое.

— Я не хочу возвращаться домой, — честно ответила она и заплакала. — Не хочу, потому что там нет тебя. Мне опостылели эти стены, понимаешь?

Джонни долго молча смотрел на нее, а она все плакала и никак не могла остановиться. Наконец сын обнял ее за плечи, и Элис вздрогнула.

— Наверное, я никогда не привыкну к тому, что тебя нет с нами, — сказала она уже спокойнее. Элис по-прежнему хотелось, чтобы Джонни понял ее, хотя ей и было ясно: какие бы слова она ни говорила, это ничего не изменит. Не мог же он, в самом деле, ожить, даже если она его будет умолять!

— Ты привыкнешь, мама, — сочувственно сказал он. — Я знаю, ты сможешь, ведь ты у меня сильная… И потом, ведь я у тебя не один: ты нужна им!

Его голос звучал твердо, уверенно, и Элис невольно приободрилась.

— Какая же я сильная? — возразила она. — Я самая обычная. Я знаю, Джиму, Шарли и Бобби нужен кто-то, на кого бы они могли опереться, но я не могу ничего им дать, потому что у меня самой ничего не осталось. Ни сил, ничего…

— Ты даже не представляешь, сколько в тебе всего, — сказал Джонни. Он хотел добавить еще что-то, но как раз в этот момент в сон Элис вторгся какой-то посторонний звук. Сначала он доносился откуда-то издалека, но с каждой секундой становился все громче, все назойливее. Элис никак не могла понять, что это может быть, и открыла глаза, чтобы взглянуть, кто зовет ее. Это оказалась дежурная сестра. Ее лицо возникло перед самыми глазами Элис, и в то же мгновение ощущение присутствия Джонни пропало.

— Я вижу, вам что-то снилось, миссис Петерсон, — проговорила сиделка, измеряя ей давление. Оно было в норме, и женщина улыбнулась с довольным видом. С каждой минутой Элис становилось все лучше, что было поистине удивительно, учитывая ее недавнее состояние. Похоже было, что она поправится скорее, чем можно было рассчитывать. «Все дело в том, — подумала сиделка, — что больную вовремя доставили в стационар. Этой миссис Петерсон повезло — если бы ее родные промедлили с вызовом «Скорой», она бы так легко не отделалась».

А Элис, мимолетно улыбнувшись сиделке, снова закрыла глаза в надежде увидеть продолжение своего удивительного сна. И — о чудо — ей это удалось. Прошло всего несколько секунд, и Элис снова оказалась в волшебном саду. Она стояла на засыпанной мелким золотистым песком дорожке, а Джонни сидел на невысокой каменной стене и болтал ногами, как он часто делал в детстве. Завидев мать, он легко соскочил на землю, однако слова, с которыми обратилась к нему Элис, ему совсем не понравились.

— Я хочу быть с тобой, сынок, — сказала она. На протяжении последних четырех месяцев Элис ничего не желала так сильно, и сейчас ее мечта была особенно явственной. Она действительно хотела бы заснуть навсегда, чтобы воссоединиться с сыном. Элис никому не говорила об этом, ни разу не облекала свое желание в слова даже мысленно, однако в глубине души она стремилась именно к этому. Элис просто не могла жить без Джонни, и сейчас это стало ей особенно очевидно.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он, на его лице было написано глубочайшее потрясение и испуг. — А что будет с Шарли, с Бобби, с отцом? О них ты подумала?! Нет, мама, они слишком нуждаются в тебе, и ты не имеешь права их бросать. Я уверен, что твое решение никому не понравится, так что лучше забудь об этом. Возьми себя в руки!

Его голос звучал почти сердито, но Элис не отступала.

— Я не могу без тебя, — сказала она жалобно. — И не хочу…

— Это ничего не меняет, — нахмурился Джонни и сурово покачал головой. — Тебе предстоит еще многое сделать, да и мне тоже, — добавил он как-то очень по-взрослому. Никогда прежде Элис не слышала у него таких интонаций.

— Что же ты должен сделать? — удивилась она, но Джонни только пожал плечами и снова уселся на невысокую стену.

— Я не знаю. Мне этого пока не сказали, но мне почему-то кажется, что, учитывая твое настроение и твое состояние, это будет не самая простая работа. Я… Как ты можешь, мама?! Раньше ты никогда не сдавалась и не опускала рук, так почему же теперь?..

Видно было, что Джонни глубоко разочарован, и Элис захотелось прикоснуться к нему, взъерошить волосы, погладить по щеке, но что-то подсказывало ей, что она не должна этого делать. Кроме того, Элис боялась, что если она попытается сделать это, то немедленно проснется и Джонни снова исчезнет.

— Потому что раньше ты был жив, и ты был со мной, — ответила она. — А теперь тебя нет, и я не могу, никак не могу с этим примириться!

Джонни снова спрыгнул со стены и посмотрел на нее сверху вниз, уперев руки в бока. Вид у него был рассерженный, и когда он снова заговорил, голос его звучал непреклонно и твердо: