Джонни-ангел

Элис больше всего расстроилась из-за того, что ее не было рядом с сыном, когда ему делали рентген и накладывали лангетку, и никто не мог его успокоить и утешить. Мисс Грин привезла Бобби уже через десять минут, и Элис убедилась, что сын ее держится мужественно. Только легкая бледность выдавала его состояние. В больнице ему дали болеутоляющее, и Элис поспешила уложить Бобби в постель. Оставив сына под присмотром Джонни, она вернулась к учительнице, которая ждала ее в гостиной.

— Мне очень жаль, что так получилось, миссис Петерсон, — сказала мисс Грин. — Врачи уверены, что с рукой будет все в порядке. Через две недели вам нужно будет показать его врачу. В больнице сделают еще один рентген и, возможно, снимут гипс. И еще одна вещь… — Она сделала небольшую паузу, потом решительно тряхнула головой и продолжила: — Не хотелось бы внушать вам необоснованные надежды, миссис Петерсон, но мне показалось: когда ваш сын упал, он довольно отчетливо сказал «Ой!». Конечно, я могу ошибаться, но…

Не знай Элис, что Бобби уже некоторое время разговаривает, это сообщение вызвало бы у нее шок. Сейчас же Элис только покачала головой и сказала мисс Грин, что она, скорее всего, ошиблась.

— Мне и самой часто кажется, будто Бобби мне отвечает, — проговорила Элис, — но это только потому, что мне очень этого хочется.

На самом деле она была просто не готова поделиться с окружающими тем фактом, что к Бобби вернулась речь. Да, он говорил, но только с ней и с братом; для большего ему пока не хватало уверенности. Кроме того, Элис хотелось, чтобы об этом первым узнал Джим, а не кто-то еще. Для него это было очень важно — может быть, еще важнее, чем для нее.

— И все-таки я бы на вашем месте проверила мальчика еще раз, — возразила мисс Грин, которую слова Элис не убедили. — Конечно, я могла ослышаться, но не думаю… Нет, не думаю.

— Хорошо, — согласилась Элис. — Мы покажем его детскому психологу, только пусть сначала у него заживет рука.

Но никаким врачам она показывать сына не собиралась. Куда больше, чем психологам и логопедам, она доверяла Джонни, а он совершенно определенно сказал, что торопиться не стоит и что они смогут рассказать о Бобби отцу и остальным, когда он будет полностью готов общаться с окружающими.

Учительница уехала, а Элис поднялась к сыну. Теперь на ее попечении оказалось сразу двое больных — Бобби с переломом и Шарли с сотрясением.

Вечером приехал с работы Джим. Узнав о том, что случилось с Бобби, он не на шутку разволновался и был очень внимателен к Бобби. Джим опять вернулся домой намного позднее обычного, но спиртным от него и на этот раз не пахло. И это было настолько необычно, что Элис решила больше не откладывать разговор.

— В последние дни ты возвращаешься довольно поздно, — начала она, когда дети ушли спать и они остались вдвоем. — Вот и сегодня… Где ты был? — И она подозрительно взглянула на него. Джим выглядел намного лучше, чем обычно: на щеках у него даже появился легкий румянец, руки не дрожали, мешки под глазами почти разгладились. Этому у Элис не было объяснений.

— Где я был? — переспросил Джим. — Так, ездил по делам… — ответил он уклончиво, старательно делая вид, что не замечает тревогу во взгляде Элис. — Мне нужно было побывать на одной встрече, — сказан Джим. — Я заехал туда после работы.

— Что за встреча? С кем? — Элис пытливо вглядывалась в его лицо, пытаясь прочесть на нем ответы на свои вопросы.

Джим долго не отвечал. Какое-то время он даже глядел в сторону, но потом, видимо приняв для себя решение, повернулся к Элис и посмотрел ей в глаза.

— Это важно? — спросил он.

— Да, важно. Скажи честно — у тебя появилась женщина?.. — Она старалась говорить как можно спокойнее, но от волнения у нее перехватило горло.

Джим покачал головой и взял ее за руку.

— Нет, Элис, я бы никогда не поступил так с тобой. Никакой женщины у меня нет и не было. Я любил и люблю только тебя, и все-таки я едва не разрушил нашу семью. Сначала та авария с Бобби, а теперь и Шарлотта пострадала из-за меня. Ведь они оба могли погибнуть, как погиб Джонни, но я этого не понимал… До последнего времени не понимал. Нет, Элис, никакой женщины. Я хожу на собрания общества «Анонимные алкоголики». Я совершенно отчетливо осознал: если я хочу сохранить тебя и нашу семью, я должен остановиться, остановиться во что бы то ни стало. Я должен бросить пить, иначе погибну сам или погублю кого-нибудь еще, а этого мне уже не выдержать.

Элис подняла на Джима полные слез глаза. Она ничего не сказала, просто поцеловала его в щеку. Ее мечта наконец-то сбылась.

— Спасибо тебе, — проговорила она. — Спасибо, Джим!

И поздно вечером, когда они ушли к себе, Элис закрыла дверь их спальни на ключ, чтобы дети им не помешали. Эта ночь должна была принадлежать только им двоим.

Глава 10