Джонни-ангел

То же самое можно было сказать и о Пэм. Ее роман с Гевином продолжал развиваться и представлялся довольно многообещающим. Правда, встречались они главным образом по выходным, однако Гевин уже намекнул Памеле, что хотел бы даже переехать в Сан-Димас.

Однажды во второй половине дня Элис и Джонни украшали в гостиной елку и дружно распевали рождественские гимны, вторя игравшему диску. Неожиданно с работы вернулся Джим — утром он не захватил с собой бумаги, которые понадобились ему в офисе. Увидев, что Элис занята приятным делом, и услышав ее пение, он улыбнулся и спросил, как ей удалось водрузить на макушку звезду. Объяснить это было действительно нелегко, но Элис нашлась, сказав, что ей помог принесший газеты почтальон. Джима ее слова вполне удовлетворили, а Джонни не сдержался и хихикнул. И звезду, и украшения на верхние ветки вешал он, как делал это всегда, когда был жив.

— Потрясающая находчивость! — заметил Джонни, когда отец ушел. — Но почему именно почтальон? Почему не электрик или водопроводчик?..

Элис рассмеялась и, полагая, что муж уже поднялся к себе, ответила сыну вслух. Двери гостиной были открыты, и Джим услышал ее слова.

— Ты опять разговаривала сама с собой, Элис, — сказал он, возвращаясь в гостиную и останавливаясь на пороге. — Нужно с этим что-то делать! Может быть, тебе стоит обратиться в общество «Анонимные лунатики»?.. — попробовал пошутить он, но тут же снова стал серьезным. — Шарлотта очень из-за этого беспокоится, — добавил Джим. — Она считает, что твои разговоры с пустой комнатой связаны с Джонни.

При этих словах Джонни снова тихонько хихикнул и отступил в угол комнаты.

— Возможно, она права, но не стоит из-за этого беспокоиться. Со временем это пройдет, я уверена.

Элис знала, что говорила. Больше того, она боялась, что это пройдет очень скоро. Скорее, чем ей хотелось бы. Когда Джонки снова уйдет туда, откуда он так счастливо вернулся, ей будет не с кем разговаривать. Во всяком случае, так, как сейчас. Конечно, у нее были Джим и дети, и все же старший сын всегда оставался ее самым близким другом и собеседником.

Особенно сейчас.

— Нет, я не сошла с ума, — добавила она, желая успокоить мужа. — Правда, я слышала, что большинство психически больных совершенно искренне считают себя нормальными, но со мной действительно все в порядке. Я знаю это. Что касается того, что иногда я разговариваю сама с собой, то это… это что-то вроде привычки. Совершенно безобидной, уверяю тебя! Просто иногда мне бывает одиноко, вот я и разговариваю с нашим мальчиком. Понимаешь?

— Да, конечно, — кивнул Джим. — И все-таки ты должна обещать, что покажешься врачу, если это не пройдет.

— Да, разумеется, — с легким сердцем пообещала Элис, и Джим, успокоенный, ушел. Когда вернулась из школы Шарли, Элис усадила ее обедать, а сама отправилась за Бобби. Джонни, как он часто делал, поехал с ней. По дороге в школу они вспомнили, как Джим снова поймал Элис за разговором с пустой, как он думал, комнатой, и засмеялись.

— Мне кажется, что к тому моменту, когда ты покинешь нас, не только отец и Шарли, но и половина нашего городка будет уверена, что я сошла с ума, — сказала Элис. — Мне-то все равно, ведь я знаю, что это не так. Просто мне не хотелось, чтобы мои близкие и друзья слишком за меня беспокоились.

— А что, в этом что-то есть! — заявил Джонни и, с удобством расположившись на заднем сиденье, выставил ноги в окно. — Безумная миссис Петерсон… С такой репутацией ты сможешь делать что захочешь, никто не посмеет тебе и слова сказать! По-моему, это просто здорово!

— Ничего хорошего я в этом не вижу. И я не хочу, чтобы люди решили, будто я спятила. — Впрочем, Элис тут же подумала, что не имеет ничего против сумасшествия, благодаря которому она могла общаться с Джонни, видеть его, чувствовать, обнимать. Впрочем, в то, что он — призрак или галлюцинация, Элис не верила ни секунды. Это был ее Джонни — и точка. Ни один призрак не мог бы быть таким убедительным и разумным и в то же время шутить и смеяться, как он.