Джонни Бахман возвращается домой

«Какая хорошенькая», — невольно подумал мальчик. Боль и злость были тут же забыты. На вид девушке можно было дать лет шестнадцать-восемнадцать. У нее были светлые шелковистые волосы, заплетенные в толстую косу, свисавшую почти до бедер.

«Лорелай, — подумал Джонни, — прелестнейшее в мире создание, с золотой косой, сидевшая на берегу Рейна». На голове у нее была фуражка с такой же красной звездочкой, как и на пилотке у паренька. В руке она держала карабин со штыком.

— Почему вы дрались? — с преувеличенной строгостью обратилась она к Джонни.

Он потер шею. Потом указал на мальчика:

— Он первый начал. — Горечь поражения опять начала мучить Джонни, поэтому в его голосе звучало недовольство. — Просто налетел на меня неизвестно с чего…

Девушка повернулась к незнакомцу. Она строго погрозила мальчику кулаком. Тот смущенно водил носком сапога по песку.

— А тебе здесь что надо? — спросила она у Джонни по-немецки.

— Я искал моего друга, его зовут Густав.

Девушка прищурила глаза.

— Что за Густав? — спросила она похожим на свирель голосом.

— Просто Густав, солдат.

— Немец?

— Да.

— Значит, фашист!

«Опять это слово!» Джонни недоуменно пожал плечами.

— Я не знаю, что значит фашист. Во всяком случае, он спас мне жизнь.

Немного подумав, девушка произнесла:

— Немецкие солдаты почти все фашисты! — И опасливо покосилась в сторону оставленной позиции зенитной батареи, словно там прятался по крайней мере с десяток немецких солдат. — Куда же он делся, твой друг?

— Понятия не имею, — подавленно проговорил Джонни.

— Ты лжешь!

— Я правда не знаю, где он.

— Ему просто не следует здесь показываться! — Она коротко взмахнула карабином.

— Но Густав очень хороший человек…

— Ерунда, — фыркнула девушка, и ее лицо стало таким злым, что Джонни подумал, может ли прекрасная Лорелай из легенды быть такой. — Все вы одинаковые.

Некоторое время они стояли друг против друга. Джонни не знал, как себя держать. На душе у него было неспокойно. «Может быть, мне лучше просто уйти?» Но эта неожиданная встреча родила в нем надежду, что ему помогут выбраться из того отчаянного положения, в которое он попал.

Вдруг девушка спросила:

— Что у тебя с коленкой?

Джонни посмотрел на ногу. Правая штанина, заботливо зашитая Густавом, пока он лежал в бреду в шалаше, снова разорвалась. Из дырки выглядывал кусок серого от грязи, пропитанного кровью бинта.

— А-а, — протянул Джонни, безнадежно махнув рукой. «Пусть не думают, что после неудачной драки с этим парнем я буду жаловаться». — Ничего особенного.

Девушка с упреком посмотрела на другого мальчика, все еще смущенно ковырявшего ногой песок.

— Идем, — приказала она Джонни и кивнула ему головой.

— Куда?

— Не задавай так много вопросов!

— А если я не хочу?

— Тебе придется захотеть, иначе… — Она угрожающе похлопала по прикладу своего карабина.

Джонни стало страшно.

«И почему я сразу не убежал, — подумал мальчик, и на лице его отразилось сожаление. Ему уже не хотелось больше сравнивать эту девушку с золотокосой Лорелай. — Она, пожалуй, еще, чего доброго, выстрелит в меня?» Мальчик покосился через плечо, увидел спасительную тропинку, но тут же отбросил мысль о побеге, решив, что девушка и паренек определенно догонят его.

Но тут размышления Джонни были прерваны.

— Ну, вперед! — строго произнесла девушка и толкнула его стволом карабина.

13

«Куда меня ведут?»

У русских в лагере.

Страшный сон.

«Вы теперь всего боитесь!»

Девушка и мальчик в советской военной форме (мальчугана звали Петя) шли позади Джонни. Джонни опять оказался под конвоем. В животе у него бурчало, словно он наелся зеленых слив и напился холодной воды.

«Что им от меня нужно?» — думал он, переставляя с трудом ноги.

Бежать было поздно: впереди между деревьями показался просвет. Примерно в ста метрах Джонни увидел несколько повозок, покрытых брезентом, натянутым на железные пруты. Рядом паслись распряженные лошади. Разбойничий лагерь! Мимо Джонни проскакал коричневый пони с крепкой шеей и густой черной гривой и, остановившись возле невысокой березки, с хрустом начал жевать первые зеленые листочки. Потом, обмахнувшись густым хвостом, он занялся ветвистым кустом вереска. Джонни насчитал четыре повозки, стоявшие небольшим кругом. Между ними курился тонкий голубой дымок, исчезая в вечернем небе. Они обогнули первую повозку, и мальчик увидел на земле нечто вроде очага. Рядом с огнем возился с топором в руках пожилой мужчина в белом фартуке и в вылинявшей гимнастерке с закатанными по локоть рукавами.