Джонни Бахман возвращается домой

— За этот хороший текст мы все многом благодарны тебе.

— Мне? — недоверчиво спросил Джонни.

— Да. Мы взяли в ней за основу текст листовки товарища Ешке, где говорится о возрождении нашей родины и установлении истинного народовластия, о наказании всех поджигателей войны и фашистов, о создании демократического самоуправления, о мирных и добрососедских отношениях со всеми народами. Ну, а теперь наконец настала и твоя очередь! Рассказывай все по порядку!

Джонни отрапортовал. Все слушали его внимательно. Только Алеша копался с радиоприемником. Немного погодя погас свет. Это Алеша отсоединил провода, которые вели от батарей к лампочке, и подсоединил их к радиоприемнику.

Рихард зажег свечку.

— Как же ты, собственно, натолкнулся на склад боеприпасов? — поинтересовался Франц.

— Очень просто. Увидев двух солдат, которые волокли за собой тележку с ящиками, я пошел за ними.

— Черт возьми! Действительно просто! — воскликнул Франц.

— Там были фаустпатроны, упакованные в плоские зеленые ящики.

— Ты не разглядел, сколько там всего постов?

— Самое большее пять, и на всех стоят эсэсовцы.

— Хм, пять человек, не много, но и не слишком мало… — пробормотал Рихард.

Франц задумчиво возразил: — Стоит только подумать о том, что в том гараже лежат тысячи снарядов, которыми распоряжаются эсэсовцы, как мне становится нехорошо…

— Что же ты предлагаешь?

— Мы не можем рискнуть сейчас на такую операцию.

— Тише! — крикнул в этот момент Алеша.

Из радиоприемника послышался бой курантов, пробило более десяти раз. Затем диктор начал читать последние известия на русском языке, который Джонни слышал в медсанбате. Алеша перевернул листовку и на обратной ее стороне начал быстро записывать то, что сообщал говорящий спокойным голосом диктор.

— Положение следующее, — начал Алеша, после того как передача окончилась и он выключил радиоприемник. — Юго-западнее Берлина разбита гитлеровская армейская группировка. — Он сделал паузу, кивнул Рихарду и усмехнулся: — Все планы фашистов по деблокированию столицы потерпели крах… Более того, кольцо окружения вокруг Берлина стягивается все туже и туже, советские войска наступают на центр города из нескольких направлений, — Бросив беглый взгляд на план города, он добавил: — В настоящее время наши ребята ведут бой на Александерплац.

— Гм… — только и сказал Рихард, подышав на стекла своих, очков, протер их носовым платком. На его бледном, с впалыми щеками лице появились болезненно-красные пятна. — Все это означает, что советские солдаты скоро будут здесь.

— Возможно, даже завтра, — заметил Франц и потер подбородок.

— Что я еще могу сообщить вам, товарищи? — вставил Алеша. — Еще передали, что в Берлине назначен новый военный комендант города.

— Ну и что в этом особенного? — спросил Рихард. — У фашистов до сих пор на этом посту перебывало много комендантов.

— Назначен вовсе не нацистский комендант, — заметил весело Алеша и лукаво подмигнул Джонни. — Назначен советский военный комендант Берлина. Это генерал Берзарин!

На некоторое время в подвале воцарилось полное молчание. Было хорошо слышно тиканье будильника и прерывистое дыхание Рихарда.

Первым нарушил молчание Франц, при этом он встал во весь рост и коснулся потолка подвала:

— Жаль, товарищи, что мы не можем сейчас выпить за здоровье нового коменданта, особенно вместе с Алешей. Но зато я предполагаю приветствовать нового коменданта по-своему. Вернемся к предыдущему вопросу, Рихард. Пять эсэсовцев на постах у склада с боеприпасами — это вам не пустяк. Я думаю, что нам все-таки стоит рискнуть.

48

Ранний подъем.

Джонни знакомится с игрой в шахматы.

«Как же четверо…»

Рано утром Джонни разбудил Рихард.

— Вставай, — сказал он тихо.

— Уже пора?

— Ты должен меня сменить!

Джонни провел руками по лицу, потом потер глаза.

— Сменить, это как?

— Сначала встань-ка!

Мальчик неуверенным шагом подошел к столу, к которому направился и Рихард. От света свечи лицо с впалыми щеками казалось почти таинственным.

— Сколько же я проспал?

— Около шести часов.

— Что, так много?

— Сейчас уже пятый час.

Джонни опустился на стул. Ему казалось, что спорившие между собой мужчины оставили его одного самое большее на один час и сами отправились на покой. Свеча догорала. На столе были расставлены шахматы, те самые, которые мальчик заметил еще вчера на кровати у Алеши. Фигуры были расставлены по всей черно-белой доске.

— А куда ушли остальные? — спросил мальчик.

— Они уже давно в пути. Если все пройдет хорошо, то скоро они вернутся назад. Ты знаешь наш условный сигнал?

— Какой такой сигнал?

Рихард показал на систему труб под потолком.

— Если постучат вон по той, первой трубе: два стука громких, два — тихих, а потом снова два громких — это означает, что идут свои. Вот это и есть наш условный сигнал. В дверь наши стучат точно так же. Услышав такой стук, можешь спокойно открывать.

— Вот оно что! — сказал Джонни, немного приободрившись. — Я помню, что так стучалась в дверь фрау Шнайдебах.