Джонни Тремейн

Джонни считал, что это комплимент, однако Сэм Адамс не казался польщённым.

— Они уже заметили, что наши зачастили на Солёную улицу и исчезают в дверях типографии. Впредь нам следует собираться только небольшими группами. Это будет самый последний раз… Да смотри, чтобы пунш был покрепче!

Переходя из дома в дом и напоминая клиентам о долге в восемь шиллингов, Джонни не переставая думал о пунше. За последние пять месяцев в Бостонскую гавань не вошло ни одно судно, кроме британских. Лаймы, лимоны и апельсины имелись только у английских офицеров да кое у кого из их друзей среди бостонских тори. Мисс Лавиния не могла пожаловаться на недостаток друзей среди англичан. Там-то он и раздобудет эти южные плоды.

Миссис Бесси выслушала его просьбу.

— Для кого же тебе нужны эти фрукты?

— Для кого? Ну, для Сэма Адамса, например…

— Ни слова больше! Давай сюда свою сумку, Джонни…

Сумка топорщилась от обилия плодов, когда миссис Бесси вернула её Джонни.

— Вот, лаймов только нет. Иззи их все пожирает.

— А кривляется она по-прежнему, чтобы получить их? Знаете, как она выламывалась перед матросами на Хэнкокской набережной!

— Ломается ли она? Ого! Лейтенант Стрейнджер научил её дурацкой песенке про какую-то Нэлл Гуин'.[18] Да уж мне ли тебе рассказывать обо всех её штучках!

— А куда девался этот кузен Сюэлл?

— Отправился в Уорстер. Вступил в ополчение.

— Он? Такой толстый и такой…

— Рыхлый, ты думаешь? Э, милый, нынче нет ни толстых, ни рыхлых, ни старых, ни молодых. Время пришло…

Собрание предстояло немногочисленное, так как кое-кто из двадцати двух членов клуба, опасаясь ареста, уехал из Бостона. Джозия Куинси отбыл в Англию. Из трёх оппозиционно настроенных врачей только двое остались в городе — Чёрч и Уоррен. Доктор Юнг скрывался в более безопасном месте. Джеймс Отис не покидал Бостона. Джонни не заезжал к нему, хотя он и был основоположником клуба. С тех пор как он стал чудить, товарищи неохотно встречались с ним, даже в периоды прояснений. Уж очень он стал говорлив. Никому и словечка нельзя было ввернуть, когда разглагольствовал Джеймс Отис.

Это последнее собрание, вопреки обычаю, началось с пунша, вместо того чтобы кончиться им. Никто не председательствовал и мальчиков не выгоняли. Рассказывали, что Гейдж наконец отважился на вылазку за пределы города, захватил пушки и порох в Чарлстоне, погрузил их на свои суда и вернулся в Бостон прежде, чем успело собраться ополчение. Англичане проделали всю операцию без единого выстрела, и, когда ополченцы забили тревогу и тысячи вооружённых фермеров прибыли на место, оказалось поздно — англичане уже вернулись к себе. И всё же, заметил Сэм Адамс, то обстоятельство, что в Новой Англии вдруг поднялась тысячная армия, порядком напугало генерала Гейджа.

Заминка произошла в самом Бостоне. Как только стало известно, что английские войска покинули Бостон, система сбора ополчения прекрасно себя оправдала.

— Иначе говоря, джентльмены, вина наша. Если бы мы могли знать за час, за два о том, что затевают англичане, наши бойцы были бы на месте до прибытия англичан, вместо того чтобы оказаться там через полчаса после их ухода.

Джонни, как ему было приказано в своё время, выполнял поручения британских офицеров и поддерживал хорошие отношения с их конюхами и грумами в «Чёрной королеве», и, несмотря на это, он ничего не знал. Никто не знал, что двести шестьдесят солдат погрузились на корабли и лодки, поплыли по реке Мистик, захватили американский порох и увезли его к себе на Кастл Айленд.

— Надо найти более совершенный способ следить за их действиями, — внушал кому-то Поль Ревир. — Причём так, чтобы они не подозревали, что за ними следят.

Оба Адамса стояли, окружённые группой товарищей. Все пожимали им руки и желали успеха на Континентальном конгрессе, для участия в котором они отправлялись в Филадельфию. Они уезжали на другой день утром, и все рвались с советами — с кем там говорить, что именно сказать; у каждого было своё мнение о том, к чему приведёт конгресс. Несколько поодаль Поль Ревир и Джозеф Уоррен совещались о том, как им наладить систему разведки. Они подозвали Джонни к себе. Отходя от группы, собравшейся возле обоих Адамсов, Джонни услышал, как кто-то спросил:

— Однако, я полагаю, есть ещё надежда уладить все наши разногласия с Англией. Ведь вы будете стремиться к мирному решению, сэр?

Джонни успел также услышать, что Сэм Адамс, доверявший каждому из окружающих людей, как себе, ответил: