Джордано Бруно и герметическая традиция

Мысль Кампанеллы двигалась в том же направлении. Уокер отметил, что магия Кампанеллы помогает установить связь с ангелами. Безусловно, имеются в виду ангельские чины Псевдо-Дионисия, поскольку в "Метафизике" Кампанеллы рассказу о Гермесе Трисмегисте и о фичиновской магии предшествует большой раздел, посвященный ангельским чинам, где подробно уточняются разнообразные функции этих чинов – в манере, весьма напоминающей Фичино[37]. Даже в первой версии "Города Солнца" ("Citta del Sole") ясно констатируется связь между небесным миром и миром ангельским: на колоннах, стоявших у храмовых дверей, была изображена лестница бытия. Там было написано или, может быть, показано в образах, "che cosa и Dio, che cosa и angelo, che cosa и mondo, stella, uomo…" ["что такое Бог, что такое ангел, что такое мир, звезда, человек…"][38]. Таким образом, молящимся становилось совершенно ясно, что они вплотную приблизились к ангелам и Богу при посредничестве звезд.

Как было показано в этой книге, в эпоху Возрождения магию, восходящую в конечном итоге к Гермесу и модернизированную Фичино, Пико делла Мирандола дополнил кабалой. Это укрепило связь между магией и ангельским миром: кабала давала возможность обращаться к ангелам, а через них – к сефирот и к высшим божественным тайнам, заключенным в еврейском имени Бога. Магия, связанная с христианскими ангельскими чинами, и кабала с ее ангельской магией, соединившись вместе, сделали связь между герметическим культом космоса и религией практически неразрывной. У Кампанеллы я почти не нахожу следов связи с кабалистической ветвью ренессансной магии. Рассуждение о чинах Псевдо-Дионисия в "Метафизике" не содержит ни одного упоминания о сефирот: между тем в классической схеме "магия плюс кабала" они должны рассматриваться вместе с чинами (как на диаграмме Фладда, илл. 7а). А по меньшей мере в одном пассаже я нашла у Кампанеллы осуждение кабалистического мистицизма[39]. Эти наблюдения подтверждают выводы Уокера о том, что Кампанелла не верил в кабалистическую схему Франческо Джордже[40]. Можно сопоставить это негативное отношение к кабале с нашими заключениями относительно Джордано Бруно, который, хотя и подвергся определенному влиянию кабалы, отводил ей роль второстепенную – при первенстве герметизма и египтянства.

Свою глубокую веру в герметический культ космоса Кампанелла положил в основу детально разработанной теологической системы. Здесь он расходится с Бруно, который занимался не теологией, а лишь "природой", хотя и полагал, что естественная религия может стать основой для реформы католицизма.

Досконально изучив тома "Теологии" Кампанеллы, мы придем к более ясному пониманию его естественного богословия. Одни только названия некоторых томов – например, "Магия и благодать" ("Magia e Grazia")[41] – достаточно показательны. Как и следовало ожидать, религиозный герметизм играет в богословской системе Кампанеллы очень важную роль. В сочинении "О святой Монотриаде" ("De Sancta Monotriade") Кампанелла утверждает, что Трисмегист, бывший царем Египта, говорил почти обо всех христианских таинствах[42]. Он знал, что Бог есть Троица; что Бог сотворил мир Словом, воскликнув: "Множьтесь и произрастайте, все мои творения" ("Germinate et pullulate, omnia opera mea"), – точно как Бог говорит "Плодитесь и размножайтесь" ("Crescite et multiplicamini") в Книге Бытия[43]. Кампанелла дает цитату из "Поймандра" в переводе Фичино[44], приводя ту же параллель с Моисеем, которую Фичино приводит в своем комментарии[45]. Одного этого примера должно быть достаточно, чтобы продемонстрировать, что Кампанелла находится во власти идей религиозного герметизма, что для него, как и для Фичино, Трисмегист, исполненный благочестия и предвосхищающий христианские таинства, – почти христианин, что освящает и оправдывает его магию.

Выше на страницах того же трактата Кампанелла делает очень знаменательные замечания. Фома Аквинский, говорит он, учит, что не существует естественных путей к постижению Троицы, ибо она не отражена в творении. Однако св. Фома "не читал ни платоников, ни Трисмегиста: их труды в его время не были еще переведены на латынь"[46]. Из этого следует, что томистская теология требует пересмотра в свете учений платоников и Трисмегиста. И мне кажется, что именно этим и собирался Кампанелла заняться в тюрьме: воспользовавшись своей доминиканской теологической подготовкой, произвести на свет переработанную "Сумму теологии", опираясь на платоников и Трисмегиста, разработать более "естественную" теологию Троицы, более "естественную" христологию и более "естественное" понимание таинств, согласно которому благодать есть разновидность божественной магии, естественным образом продолжающей естественную магию. Философия, сопутствующая этой новой теологии, будет уже, конечно, не схоластическим аристотелианством, но анимистической философией Возрождения, содержащей магическую интерпретацию природы.