Джордано Бруно и герметическая традиция

Ессо che quando l'uomo va cogitando, pensa sopra il sole e poi piu di sopra, e poi fuor del cielo, e poi piu mondi infinitamente…Dunque di qualche infinita causa ella (человеческое племя) и effetto…Dice Aristotile ch'и vana imaginazione pensar tanto alto; e io dico con Trismegisto ch'и bestialita pensar tanto basso; et и necessario ch'egli mi dica d'onde avienne questa infinita. Se si risponde che da un simile mondo un altro simile si pensa, e poi un altro, poi in infinito, io soggiongo che questo caminare di simile in simile senza fine, и atto di cosa partecipe dell'infinito.

[И вот когда человек размышляет, он возлетает мыслями выше солнца, а потом еще выше, а потом за пределы неба, а потом в бесчисленные миры… Итак, оно (человеческое племя) есть следствие какой-то бесконечной причины… Аристотель говорит, что воспарять мыслями столь высоко – пустая игра воображения; а я говорю вслед за Трисмегистом, что стелиться мыслями столь низко – животность; и необходимо, чтобы он мне сказал, откуда происходит эта бесконечность. Если мне ответят, что из одного подобного мира мыслится другой подобный, а из этого – еще один, и так до бесконечности, то я прибавлю, что само это бесконечное продвижение из подобного в подобное есть акт, причастный бесконечности.][54]

Это очень напоминает прорыв Бруно за границы мира в бесконечность, таящую в себе бесчисленные миры. Способность человеческого разума совершить такой прорыв показывает, что он сродни бесконечности. Согласно Кампанелле, эти мысли созвучны Трисмегисту, которого он противопоставляет низменному Аристотелю.

Итак, в своей натурфилософии Кампанелла движется примерно теми же путями, что и Бруно, – хотя и с некоторыми отличиями и оговорками. Например, он не одобряет герметическую доктрину метемпсихоза[55], которую поддерживал Бруно. Впрочем, следует помнить, что в книге "О смысле вещей", как она дошла до нас, первоначальные взгляды Кампанеллы, возможно, подверглись ревизии.

Если бы мы знали его ранние взгляды в первозданном виде, мы бы, возможно, нашли их сходство с воззрениями Бруно еще более близким и пришли к предположению, что действительной целью Кампанеллы, и в самом начале его деятельности, и при подготовке восстания, была полная "египетская" реформа по типу Бруно – реформа, использующая крайние средства демонической магии. Как показал Уокер, в начале своего тюремного заключения Кампанелла прибегал к очень опасным формам магии[56]. В сочинении "Quod Reminiscentur" ["Что вспомнят"] он, судя по всему, выражает раскаяние в том, что рискнул прикоснуться к демонической магии[57].