Джордж Беркли

Глава IX. Вторжение в жизнь

Беркли не был ни грезящим духовидцем, ни затворником в башне из слоновой кости. Он был воинствующим идеалистом. Не случайно все его произведения — философские, религиозные, научные — остро полемичны. В любую сферу идеологии он вступает, как на поле брани. Такой же боевой, воинственный характер носят его выступления на экономическом или политическом поприщах, которых он отнюдь не чуждался, реагируя на актуальные социально-экономические проблемы, волновавшие его современников.

Неизвестно, был ли он знаком с гениальными идеями Томаса Мора. Никаких отзвуков на открытие Рафаилом Гитлодеем острова Утопия мы у него не находим. В незыблемости и нерушимости частной капиталистической собственности Беркли был так же непоколебимо убежден, как и в существовании бога. Вопроса о возможности иного экономического строя для него не существует. Все его экономические вопросы, а их 595 в его главном экономическом трактате «Вопрошатель» («The Querist»), написанном в 1735—1737 гг. и изданном анонимно, направлены на укрепление и совершенствование установившегося существующего общественного строя—мануфактурного периода капитализма накануне промышленного переворота.

«Разве действительная цель и задача людей не богатство?» — гласит исходная аксиома экономического учения Беркли (8, VI, стр 105). Как же его достигнуть? Каков реальный источник богатства? Ответ Беркли направлен против физиократов, с одной стороны, против меркантилистов — с другой.

Источником богатства не является земля. «Разве не было бы ошибочным думать, что земля сама по себеесть богатство?»— приводит Маркс риторический вопрос Беркли (2, стр. 377). Источником богатства не являются, и деньги сами по себе. Деньги лишь внешнее, производное выражение богатства, а не его движущая сила. «И разве мы,— продолжает Маркс цитату из „The Querist“,— не должны рассматривать прежде всего трудовую деятельность народа как то, что образует богатство и делает богатством даже землю и серебро, которые не имели бы никакой стоимости, если бы они не были средствами и стимуламик трудовой деятельности?» (2, стр. 377). Труд — вот подлинный источник богатства, утверждает Беркли за сорок лет до выхода в свет «Богатства народов» Адама Смита, предвосхищая основоположение английской классической политической экономии.

Эта установленная Марксом связь является в настоящее время общепризнанной [11].

Путь к национальному богатству лежит, таким образом, в расширении сферы применения труда и в повышении его производительности. К этому ведет всесторонняя индустриализация страны, к которой настойчиво призывал Беркли в своих экономических работах, в частности в своем «Опыте о предотвращении разрухи в Великобритании» (1721).

На вопрос о том, чем можно стимулировать трудовое усердие народа, лежащее в основе роста национального благоденствия, Беркли отвечал: развитием потребностей. «Разве создание потребностей не является самым надежным средством усердия народа? И разве если бы наши крестьяне привыкли питаться говядиной и обуваться, они не стали бы более прилежными?» (8, VI, стр. 106). Беркли не делает, однако, напрашивающегося вывода об улучшении условий труда и повышении заработной платы.

Беркли был противником экономического «либерализма» — невмешательства государства в экономическую жизнь страны, системы «laisser faire, laisser passer». Он призывал к планомерной, государственно-организованной индустриализации. Имея это в виду, Т. У. Хатчисон писал, что «положения, анализ и программа берклиевского „Вопрошателя“ в своих основных чертах чрезвычайно схожа с теми предложениями, которые делал Кейнс в межвоенные годы...» (30, стр. 74). В своем «Слове к благоразумному» (1749) он призывал к тому, чтобы «дороги были исправлены, реки сделаны судоходными, организованы рыболовные промыслы на побережьях, разработаны копи, насажены плантации, усовершенствованы мануфактуры и, прежде всего, обработаны и засеяны всевозможными злаками поля» (8, VI, стр. 239).

В качестве важнейшего средства государственного стимулирования и руководства экономической жизнью Беркли придавал особое значение созданию Национального банка, который был бы организован не как частное, а как государственное предприятие и важнейшей задачей которого были бы ассигнования на общественные сооружения, способствующие индустриальному развитию страны.