Джордж Беркли

Основная черта политических воззрений Беркли — четко выраженный консерватизм. «Я уже достаточно видел,— писал он в одном из своих писем к Прайору,— чтобы считать себя удовлетворенным тем, что Англия обладает наибольшей образованностью, наибольшим богатством, лучшим правительством, лучшим народом и лучшей религией в мире». Подобно тому как в философии он был знаменосцем поворота от материалистической тенденции к идеализму, в области политики он отражал реориентацию буржуазной идеологии после прихода буржуазии к государственной власти от былых прогрессивных и даже (в наиболее передовых ее проявлениях) революционных устремлений к сохранению и закреплению установившегося социального строя. В своих политических высказываниях Беркли выступает решительным противником теории общественного договора, служившей для идеологов революционной буржуазии теоретическим обоснованием народоправия как фундамента государственной власти и социологическим обоснованием исторической закономерности антифеодальной революции. Первой заповедью берклианского политического credo было осуждение революций: не той или иной конкретно-исторической формы революционного преобразования общества, а всякого революционного переворота в общественном бытии: «Ты не должен сопротивляться высшей власти» (8, VI, стр. 25).

Для Беркли нация — большая семья, и глава ее — государственная власть не ставленник членов семьи, избранный ею и могущий с таким же правом быть ею отстраненным; нет власти аще не от бога. Покушение на свержение государя — греховное нарушение божьей воли. Покорность и повиновение властям предержащим — абсолютный закон, его же не прейдеши. «Малейшая степень бунтарства является грехом, в полном и точном смысле слова» (8, VI, стр. 25).

В 1712 г. двадцатисемилетний Беркли произнес три проповеди, изданные впоследствии под выразительным заглавием: «Пассивное повиновение» («Passive obedience»). Отрицание права на революцию и требование безоговорочной покорности и послушания государственной власти — основной принцип этого программного документа, осуждающего не только всякую возможную в будущем революцию, но даже и ту революцию, которая привела английскую буржуазию к участию в государственной власти. «По какому праву вы отказались от повиновения и восстали тридцать лет тому назад?» — законный вопрос с той позиции, которую занимает Беркли, с позиции безоговорочного осуждения всякого неподчинения.

В обращении «К читателю» Беркли ставит ребром вопрос о безусловномповиновении граждан при любых обстоятельствах. Он объявляет губительным мнение, «что абсолютное пассивное повиновение не должно быть оказано по отношению к любой гражданской власти и что подчинение правительству должно определяться и ограничиваться общественным благом; и поэтому подданные могут якобы законно сопротивляться вышестоящим авторитетам в тех случаях, когда этого явно требует общественное благо» (8, VI, стр. 15).

Берклианская теория государства является реакцией на политические теории Гоббса и Локка, подобно тому как его идеализм был реакцией на их сенсуализм и номинализм. Здесь, однако, мы не находим того ретроградного новаторства, которое характеризует философские взгляды Беркли. Перед нами завзятый торизм в традиционном архаическом религиозном облачении. «Позиция Беркли,— как тактично выражается один исследователь его политических воззрений,— никогда не будет последним или лучшим словом политической философии» (50, стр. 135). Не только не будет,но никогда и не была,даже в XVIII в...

Критерий общественного блага договорной теории решительно отвергается Беркли при решении вопроса о праве на революцию и неподчинение властям. Что является общественно полезным, а что нет—не является предметом частного суждения. Не на основе преходящих исторических и вообще земных благ следует судить о законах. Наоборот, безоговорочное подчинение установленным законам всеми, всегда и везде обеспечивает максимально достижимое благополучие человеческого рода. Вот почему не стремление к совершенствованию законодательства в соответствии с общественными потребностями, а подчинение закону — залог общественного блага.