Читаем Джордж Элиот. Ее жизнь и литературная деятельность полностью

Обращая эти несколько слов к автору „Злоключений Амоса Бортона“ и печальной истории „Любви мистера Гильфиля“, я обязан признавать то имя, которым автору угодно было назвать себя. Но если бы я мог следовать голосу своего чувства, я бы сказал, что Вы – женщина. Я подметил такие женственные черты в Ваших рассказах, что мужского имени на заглавном листе недостаточно, чтобы разубедить меня в этом предположении».

С изданием «Сцен из жизни духовенства» в жизни Джордж Элиот началась новая эра. Литературный талант, так внезапно проявившийся в ней уже на склоне лет, чрезвычайно взволновал ее, но она отнеслась к этому с такой же глубокой серьезностью, с какой относилась ко всем выдающимся событиям своей жизни, и у нее тотчас же появилось сознание новых обязанностей, новой ответственности, налагаемых на нее этим талантом. Она пишет в своем дневнике 31 декабря 1857 года: «Дорогой старый год прошел со всем его Weben und Streben. Но для меня он не совсем прошел, потому что те страдания и то счастие, которое я испытала за это время, до конца жизни останутся достоянием моей души. Жизнь моя сделалась несказанно глубже и полнее за этот год: я чувствую в себе больше силы для умственных и нравственных наслаждений, более острое сознание моих прегрешений в прошлом и более глубокое стремление исполнить возложенные на меня обязанности, чем когда-либо прежде. Мое личное счастие тоже увеличилось: наша взаимная любовь и единение возрастают с каждым днем. Я думаю, мало найдется женщин, которые за долгие печальные годы молодости были бы вознаграждены таким счастливым зрелым возрастом, как я». Закончив «Сцены из жизни духовенства», Джордж Элиот тотчас же принялась за новый роман, «Адам Бид», над которым она работала немногим более года (с октября 1857 до ноября 1858). Первая часть его была написана в Лондоне, все остальное – за границей, в Германии, куда Льюис, занимавшийся тогда естественными науками и писавший свою «Физиологию обыденной жизни», поехал ради научных целей. За границей они жили тою же трудовой, умственной жизнью, что и в Англии, с той только разницей, что тут они наслаждались живописной природой и обществом таких людей, как Либих, Боденштед, профессор Зибольд, и других, которые очень дружески относились к Льюису и его жене. Дрезденская картинная галерея со знаменитой «Сикстинской мадонной», концерты на открытом воздухе, прогулки по красивым окрестностям Дрездена – все это, по словам Джордж Элиот, «составляло приятную рамку для спокойного рабочего времени». Вот как она описывает свою жизнь в Дрездене: «Мы были счастливы, как принцы не бывают. Джордж писал в дальнем углу нашего большого салона, я – в своей комнате за закрытыми дверями. Здесь я написала почти всю вторую часть „Адама Бида“. Мы вставали в шесть часов и занимались все утро».

«Адам Бид» был закончен уже в Лондоне. Это – роман из деревенской жизни, материалом для которого, как и для «Сцен из жизни духовенства», послужили девичьи воспоминания писательницы. Джордж Элиот пишет в своем дневнике, что, когда она была еще совсем молодой девушкой, ее тетка-методистка рассказывала ей однажды о том, как она навещала в тюрьме одну преступницу, обвиняемую в детоубийстве и приговоренную к смертной казни; как ей удалось довести несчастную девушку до покаяния и как она потом сопровождала ее до места казни. Этот рассказ произвел сильное впечатление на будущую писательницу и глубоко врезался ей в память. «Спустя много лет, – пишет Джордж Элиот, – я случайно передала этот рассказ Джорджу, и он заметил, что сцена в тюрьме составила бы прекрасную главу в романе. Я стала думать над этим, и мне пришло в голову соединить в одно целое разные эпизоды из жизни и деятельности моей тетки с историей молодости моего отца… Когда я начала писать, единственное, что у меня было определенно задумано, кроме характера Дины, это были характеры Адама, в котором я хотела изобразить моего отца, и молодого Артура Донниторна и их взаимоотношения с Гетти, то есть с девушкой, совершившей детоубийство. Все остальное постепенно выяснялось само собой и вытекало из их характеров».

* * *

Передадим вкратце содержание «Адама Бида».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Ф. Павленкова

И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность
И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность

«Крылов не любил вспоминать о своей молодости и детстве. Мудрый старик сознавал, что только в баснях своих переживет он самого себя, своих сверстников и внуков. Он, в самом деле, как бы родился в сорок лет. В периоде полной своей славы он уже пережил своих сверстников, и не от кого было узнавать подробностей его юного возраста. Крылов не интересовался тем, что о нем пишут и говорят, оставлял без внимания присылаемый ему для просмотра собственные его биографии — русские и французские. На одной из них он написал карандашом: "Прочел. Ни поправлять, ни выправлять, ни время, ни охоты нет". Неохотно отвечал он и на устные расспросы. А нас интересуют, конечно, малейшие подробности его жизни и детства. Последнее интересно еще тем более, что Крылов весь, как по рождению и воспитанию, так и по складу ума и характера, принадлежит прошлому веку. Двадцать пять лет уже истекает с того дня, как вся Россия праздновала столетний юбилей дня рождения славного баснописца. Он родился 2-го февраля 1768 года в Москве. Знаменитый впоследствии анекдотической ленью, Крылов начал свой жизненный путь среди странствий, трудов и опасностей. Он родился в то время, когда отец его, бедный армейский офицер, стоял со своим драгунским полком в Москве. Но поднялась пугачевщина, и Андрей Прохорович двинулся со своим полком на Урал. Ревностный воин, — отец Крылова с необыкновенной энергией отстаивал от Пугачева Яицкий городок…»

Семен Моисеевич Брилиант

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза