Джордж Гершвин: Путь к славе

Чтобы изобразить этих людей во всем разнообразии их характеров и поступков, Гершвин широко использовал негритянский музыкальный фольклор, неотъемлемую часть их жизни. В музыкальных речитивах Гершвин учитывал особенности произношения и интонационный строй речи негров американского юга. Основой всех песен являются народная музыка или же характерные интонационные гармонические обороты популярных американских песен, в свою очередь почерпнутые из негритянского музыкального фольклора. Уличные крики имитируют крики уличных торговцев Чарльстона. Хоровые пассажи написаны в манере спиричуэлс и так называемого "крика" (shout).

Гершвин так глубоко погрузился в мир негритянской песни и танца и так хорошо изучил и ассимилировал новый для себя музыкальный язык, что мог, не прибегая к музыкальному цитированию, создать произведение, музыкальный облик и настроение которого выражали душу и сердце целой расы. Наиболее волнующие, художественно значимые страницы оперы корнями уходят в народную культуру американских негров. Такова, например, сцена скорби по убитому в драке Роббинсу, начинающаяся с плача "Он нас покинул, покинул, покинул", переходящая в хоральный мотив "Скорбь переполняет наши сердца" и завершающаяся исполняемым Бесс экстатическим спиричуэлом "О, поезд уже на станции" (Oh, the train is at the station). To же можно сказать и об иступленных "криках" Серены, молящейся о выздоровлении Бесс; резких зазывных выкриках уличных торговцев; рыбачьей песне, которую поет Джейк ("Дружней, ребята"); хоральной мелодии, сопровождающей пение соседей, пришедших выразить свое соболезнование Кларе по поводу смерти ее мужа "О, Господь, О, Иисус, восстань и последуй за ним" (Oh Lawd, Oh Му Jesus, Rise Up An’ Follow Him Home); и наконец, о гимне в финале оперы "Господи, я еду в Небесную Страну".

То, что Гершвину удалось переплавить стиль и язык музыкального фольклора негров в произведение настоящего искусства, свидетельствовало о росте его профессионального мастерства. Со всей очевидностью проявилось его умение создать нужный музыкальный колорит и передать средствами музыки оттенки самых разнообразных настроений и чувств. Вступление к первому действию, изображающее картину бьющей ключом жизни обитателей Катфиш-Роу, резко контрастирует с безмятежностью того же Катфиш-Роу ранним утром, прекрасно переданной во вступлении к третьей сцене второго действия. Драматизм музыки в сцене на острове Киттиуа, в сцене бури и в эпизоде в комнате Серены во время шторма уравновешивается нежным лиризмом любовных дуэтов, таких как "Теперь ты моя, Бесс" и "Я люблю тебя, Порги".

Убедительным доказательством того, что Гершвин вырос в серьезного композитора и стал истинным художником-творцом, являются многочисленные, не очень-то бросающиеся в глаза детали его музыкального письма. Нельзя не заметить, как он использует вокальное глиссандо для усиления трагизма в сцене поминок, а также мастерство, с которым композитор перемежает пение Джейка с возгласами остальных рыбаков с тем, чтобы передать напряжение и ритм работы гребцов. Какой острый драматизм заключен в противопоставлении разговорных реплик детектива и музыкальных ответов в трио во второй сцене третьего действия. Как умело и тонко обыгрывается контраст между проговариваемым диалогом белых и музыкальным речитативом негров. Гершвин постоянно чередует оркестровые аккорды с остинатными ритмическими фигурами для того, чтобы пьеса не потеряла темп. Как умело он "намекает" на появление очередной песни или же "вспоминает" ее в оркестровом исполнении. С каким мастерством он смещает акценты в арии "Мой любимый меня покинул", чтобы усилить чувство безысходной печали. (Кстати, этот прием использован Бетховеном в заключительных тактах похоронного марша "Героической симфонии".) С большим успехом он использует рваный ритм и однообразный мелодический рисунок в конце арии "Женщина — вещь ненадежная". Если обратить внимание на все эти детали, то становится понятным оглушительное впечатление от всего произведения в целом.