Джордж Гершвин: Путь к славе

Ни Джорджу Гершвину, ни Дю-Бозу Хейуарду не удалось стать свидетелями триумфального шествия своего произведения по оперным сценам мира, так же как им не пришлось воспользоваться вполне заслуженными плодами тех жертвенных усилий, которые они приложили, чтобы создать этот шедевр. Гершвин умер спустя два года после премьеры. Дю-Боз Хейуард скончался от сердечного приступа в городе Трайон, штат Северная Каролина, пережив Гершвина на три года.

Ко времени смерти Гершвина в 1937 году некоторые из песен оперы достигли значительной популярности, в особенности "Летние дни", "Богач — бедняк" и "Вовсе не обязательно". Сама опера была предана столь характерному для многих американских опер забвению. В некрологе, помещенном на первой полосе газеты "Нью-Йорк Таймс", писалось: "Музыке оперы недостает чувства истинного трагизма и драматического напряжения". Естественно, и сам Гершвин не мог знать, что столь горячо любимая им опера, которую он считал своим крупнейшим достижением, переживет его.

Для Хейуарда, по крайней мере, намеком на будущий настоящий успех оперы послужило возобновление ее постановки на Западном побережье. Дело в том, что за несколько месяцев до смерти композитора импресарио Мерл Армитидж обещал Джорджу возобновить нью-йоркскую постановку "Порги и Бесс" на Западном побережье Соединенных Штатов приблизительно в конце 1937 — начале 1938 года. Идея познакомить с оперой жителей западных штатов, до этого не имевших возможности услышать ее, привела Гершвина в восторг. В своем письме Тодду Данкану от 16 марта 1937 года Джордж сообщает певцу о планах новой постановки "Порги и Бесс": "Я бы хотел, чтобы Запад услышал мою оперу в том виде, в каком она была поставлена в Нью-Йорке". Вероятно, он надеялся, что Тодд Данкан прочтет между строк о желании композитора привлечь к новой постановке первого исполнителя роли Порги.

Как оказалось, большинство участников нью-йоркской премьеры были настолько захвачены идеей новой постановки "Порги и Бесс", что их не пришлось уговаривать, — даже тех из них, которые оказались связаны другими обязательствами или имели заманчивые предложения на будущий сезон. За одним немаловажным исключением. Когда Бабблз потребовал от Армитиджа непомерно высокий гонорар за свои услуги, пришлось на роль Спортин Лайфа найти другого актера. К счастью, таковой оказался под рукой. Этого актера, по имени Эйвон Лонг, Джордж Гершвин открыл в одном из ночных клубов Гарлема и тут же предложил ему стать дублером Бабблза и возможным кандидатом на роль Спортин Лайфа. Александр Стайнерт, приглашенный в качестве дирижера для новой постановки, вспомнил об интересе, проявленном ранее к Эйвону Лонгу Гершвином, и предложил Джорджу занять его в опере.

Ко времени начала репетиций театральные менеджеры практически всех крупных городов Западного побережья, а также Аризоны и Нью-Мексико, подписали контракты, предусматривающие выступление труппы в этих городах. Помимо этого, участников спектакля буквально завалили просьбами и приглашениями посетить чуть ли не все более или менее крупные населенные пункты страны. Так что вырисовывалась вполне определенная перспектива национального турне.

После Пасадены труппа прибыла в Лос-Анджелес, где 4 февраля 1938 года на сцене Филармонического зала было сыграно первое из одиннадцати исполнений оперы "Порги и Бесс". И опять режиссером постановки был Рубен Мамулян. На премьеру собралась вся голливудская и музыкальная элита, а также многочисленные представители так называемого света. Корреспондент журнала "Мьюзикал Америка" писал: "Спектакль вызвал явное одобрение премьерной публики, среди которой было немало звезд из мира искусства". Мерл Армитидж вспоминает: "Нам пришлось нанять дополнительно трех телефонистов для регистрации заказов на билеты на наши спектакли. Телефонные звонки обрушились подобно потоку прорвавшей плотину воды и чуть не затопили нас".

На последние спектакли в Лос-Анджелесе за один билет предлагали пятьдесят долларов.