Джордж Гершвин: Путь к славе

Заграничный триумф "Порги и Бесс" стал полным и очевидным, лишь когда европейцы получили возможность увидеть и услышать оперу в исполнении негритянского состава актеров. Это произошло в 1952 году, когда в Европу при поддержке и с благословения Госдепартамента США был привезен спектакль в постановке Блевинза Дейвиса и Роберта Брина.

Однако еще до поездки в Европу состоялась очередная премьера оперы в столице штата Техас Далласе 9 июня 1952 года. Причем на спектакле присутствовали Айра и Ли Гершвин. Были восстановлены многие сцены и номера, убранные в предыдущих постановках, в частности некоторые из наиболее удачных мест для хора в "Песне канюка", которая теперь для большего драматического эффекта исполнялась в третьем действии. Спектакль приобрел большую остроту и динамизм, чему в немалой степени способствовали великолепные декорации Вольфганга Рота, костюмы, выполненные Джедом Мейсом, и талантливая режиссура Роберта Брина, сумевшего придать действию живой темп и яркий драматизм и найти верное соотношение между звуковым и визуальным рядами спектакля. Свежесть подхода сказалась и в том, что режиссер уделил большое внимание хору и партиям второстепенных персонажей. В Далласе в главных ролях выступили новые исполнители: Уильям Уорфилд (Порги), Леонтина Прайс (Бесс), Лоренцо Фуллер (Спортин Лайф), Джон Мак-Карри (Краун), Элен Тигпен (Серена) и Элен Колберт (Клара). (Не стоит принимать как само собой разумеющееся тот факт, что в составе исполнителей главных партий была и Леонтина Прайс. Тогда она была никому не известной начинающей певицей, вряд ли всерьез помышляющей об опере, так как в те годы для негритянских артистов опера была несбыточной мечтой. Когда Айра Гершвин услышал в ее исполнении "Летние дни", он тут же понял, что Прайс идеально подходит для роли Бесс. Он оказался прав. Так началась ее карьера оперной звезды. Она оставалась в труппе вплоть до конца июня 1954 года, а затем продолжала свой путь оперной певицы, став, как все мы знаем, одной из величайших сопрано двадцатого века.) Позднее в составе труппы произошли изменения. Кеб Каллоуэй стал Спортин Лайфом; Уильям Уорфилд уступил роль Порги Лаверну Хатчерсону, Лесли Скотту и Ирвингу Барнсу; Юрили Леонардос пела партию Бесс поочередно с Леонтиной Прайс. Джорджиа Берк, Элен Дауди, Рей Йитс, Джозеф Кроуфорд, Джозеф Джеймз и Кэтрин Эрз, так же как и дирижер Александр Смолленс и хор Эвы Джесси, — это все ветераны, участвовавшие в самой первой постановке "Порги и Бесс" в 1935 году.

Когда новая постановка достигла Нью-Йорка, Брукс Аткинсон написал, что такого успеха эта опера еще не знала. "Это было великолепно… Это настоящий Гершвин и настоящая жемчужина… Так петь и играть могут лишь те, кто верит в огромную важность того, что они делают. Их исполнение поражает не столько внутренней раскованностью, сколько огромной искренностью, убедительной передачей неистовости музыки… пронизывающим все действие чувством радости. Всего этого не было в предыдущих постановках. Это настоящая классика, в ней чувствуешь биение жизни и кипение страстей".

За две недели сборы от спектакля составили сто тысяч долларов.

Как писала далласская "Таймс-Геральд", "опера, Дорги и Бесс" стала абсолютным кассовым чемпионом в истории летних музыкальных шоу Далласа… Приведем лишь один пример огромного успеха "Порги и Бесс": впервые в Америке публика оставалась на своих местах после окончания спектакля и долго аплодировала певцам. И так на каждом спектакле".

В течение нескольких последующих недель труппа побывала в Чикаго, Питтсбурге и наконец в Вашингтоне, где спектакль посетили президент Трумэн и другие члены правительства Соединенных Штатов, а также члены зарубежных дипломатических миссий.

Затем Госдепартамент послал спектакль с миссией доброй воли в Европу, выделив для этой цели сто пятьдесят тысяч долларов, чтобы доказать, что американское искусство может быть по-настоящему живым и значительным, одновременно показав, что негры в США не всегда были объектом унижений и притеснения. Успех турне превзошел самые смелые ожидания тех, кто предложил и финансировал его. Художественный и пропагандистский эффект оперы "Порги и Бесс" был отражен в заголовках многих газет и журналов Европы.