Джордж Лукас. Путь Джедая

Раньше Лукас откровенно не любил работать со звездами. «Я не думаю, что Джорджу интересно общаться с актерами», – говорил Рон Ховард. – Он попросту не хочет ни с кем возиться». Но в случае «Эпизода I» у него таких предрассудков не было[1338]. Помимо Джексона Лукас пригласил ирландского актера Лиама Нисона, который взлетел в список лучших актеров Голливуда после главной роли в оскароносном «Списке Шиндлера» Стивена Спилберга. Во время первой встречи они с Лукасом в основном обменивались историями о своих семьях. Лукасу сразу же понравился Нисон – он решил, что тот привнесет в «Эпизод I» ту же солидность, что и Алек Гиннесс в оригинальные «Звездные войны» – и пригласил его на роль проницательного мастера-джедая Квай-Гона Джинна, который своим образом как будто скрепил фильм.

Некоторое – совсем недолгое – время Лукас подумывал пригласить еще более яркую звезду: ему позвонил Майкл Джексон, который хотел сыграть Джа-Джа Бинкса в полном пластическом гриме, и тогда бы Лукасу не пришлось использовать компьютерную графику. Лукас вежливо отказал суперзвезде – танцор Ахмед Бест, который в итоге получил эту роль, думал, что знает причину. «Майкл Джексон затмил бы собой фильм, – сказал Бест. – Лукас точно не хотел этого»[1339]. Так что роль досталась Бесту: во время съемок он стоял на месте Джа-Джа в ободке, на котором держались глаза персонажа, чтобы актеры могли сориентироваться, куда обращаться, и в костюме, части которого имитировали жабры, чтобы компьютерные аниматоры могли потом повторить, как от них отражается свет. Лукасу понравилось, как Бест двигается и говорит, поэтому он разрешил Бесту наделить Бинкса своим голосом (он подражал западноиндийскому говору) и размашистой пружинистой походкой, которую позднее добавили на компьютере. «Джордж сказал мне тогда, что мы по-настоящему рискуем», – вспоминал Бест. Это было еще мягко сказано[1340].

Съемки «Эпизода I» – он все еще назывался «Начало» – начались 26 июня 1997 года в Ливсдене. Все проходило в условиях строжайшей секретности; содержание сценария – Лукас закончил его в последний момент – держали в тайне, и даже Лукас должен был носить бейдж с именем на съемочной площадке: на его бейдже было написано «Йода». Лукас не режиссировал фильмы почти два десятилетия, но обнаружил, что «не так уж и сложно» вернуться в знакомый темп. «Как только Лиам Нисон в одеянии джедая вошел на съемочную площадку, я сказал себе: “Кажется, я вернулся”, – говорил позже Лукас. – Как будто этих двадцати лет никогда и не было»[1341].

Все же между 1977-м и 1997-м были значительные различия. Двадцать лет назад, на съемках первых «Звездных войн», Лукас приходил на площадку каждое утро и обходил декорации, вымеряя ракурсы камер пальцами и проводя руками по все еще невысохшей краске. В 1997 году большинство декораций были полупустыми – обычно просто платформа, пролет ступеней или часть скульптуры на фоне гигантского синего экрана. «Мы строили минимально, насколько это возможно, а затем ставили синие экраны», – рассказывал продюсер Рик Маккаллум[1342]. Лукас, правда, все равно каждый день обходил весь съемочный отдел, вертел в руках маски и тыкал в них пальцами, подробно проверял костюмы и теребил реквизит. В первый раз с 1982 года собрали новую куклу Йоды: ее полностью перепроектировали, и Йода не только помолодел, но и стал весить меньше, к радости Фрэнка Оза – тот всегда жаловался, что первый Йода был «чертовски тяжелым»[1343]. Собрали и несколько дроидов серии R2: теперь они работали гораздо лучше и надежнее, чем неуправляемые дроиды из оригинальной трилогии. Трипио – его конструкция с обнаженными проводами из «Эпизода I» – тоже стал полноразмерной тростевой куклой, и ею управлял кукловод, которого потом вырезали из кадра. Однако верный Энтони Дэниелс по-прежнему говорил за него.

Некоторые вещи вообще не изменились: Лукас никак не хотел работать с артистами. На этот раз у него снимались несколько известных актеров, но даже теперь он не собирался глубоко вникать в персонажей или в нудные приемы актерской игры. «Смысл не в том, чтобы найти обоснование для каждого действия, – настаивал он. – Я не из тех режиссеров, которые сидят целыми днями и анализируют происходящее». Лукасу, кажется, было все равно, что цифровой кинематограф в новинку не только ему, но и актерам, которым приходится работать в недостроенных декорациях и реагировать на несуществующих персонажей. «Прошло дней десять или две недели, прежде чем все привыкли к синим экранам», – вспоминал Маккаллум. Лукас при этом обращал мало внимания на исполнителей[1344]. «Иногда я говорю: стоп, снято, – пожимал он плечами, – [а] иногда забываю это сказать»[1345].