Джордж Лукас. Путь Джедая

Однако некоторые вещи при всем желании были ему неподвластны. Например, совершенно непредсказуемая погода в Тунисе, которая никак не облегчала работу. В первую же неделю съемок в долине Нефта впервые за семь лет пошел дождь, который не прекращался четыре дня. Оборудование и машины увязли в грязи – чтобы вытащить их из этой жижи, пришлось призвать на помощь тунисскую армию. По утрам часто стоял холод, а к полудню наступал палящий зной. Обычно Лукас начинал день в коричневом пальто и смотрел в камеру, пряча руки глубоко в карманы. Когда солнце поднималось выше, он скидывал пальто, надевал темные очки и в рабочей клетчатой рубашке и бейсболке, надвинутой на глаза, командовал актерами. Если декорации терзал не дождь, то сильный ветер: он разнес на куски песчаный краулер, и часть декораций улетела, как выразился кто-то из съемочной группы, «почти до самого Алжира»[7].

Песок, казалось, проникал повсюду: щипал глаза, сек кожу, забирался во все щели и трещины. Чтобы защитить от песка и ветра, Лукас хранил свои камеры «Панавижн» в пластиковых чехлах, но линза одной из них все равно оказалась почти испорчена. Его преследовали проблемы с оборудованием и простое невезение. Один из грузовиков загорелся, в огне пострадало несколько роботов. Потом подвели машины, и оборудование пришлось возить на спинах ослов.

К концу первых двух недель Лукас выдохся. Постоянные задержки, связанные с плохой погодой, неисправными дроидами и дурно подогнанными костюмами… ему удалось реализовать лишь две трети того, что он хотел видеть в фильме, и тем, что получилось, он остался недоволен. «Из-за всех этих проблем дела шли все хуже и хуже, – рассказывал Лукас, – и я не ждал ничего хорошего». Он совершенно пал духом, даже не пошел на вечеринку в честь окончания тунисской части съемок, которую сам организовал, и заперся в гостиничном номере, чтобы страдать в одиночестве. «Все шло не по плану, – вздыхая, вспоминал он. – Мир рушился. Я чувствовал себя вконец несчастным»[8].

Оставалось чуть больше года до запланированного выхода фильма в прокат, если он вообще будет снят. Проект «Звездные войны» разваливался. Картина получится ужасной – Лукас был в этом уверен.

Часть I. Надежда. 1944–1973

1. Щуплый дьяволенок. 1944–1962

Любимым героем Джорджа Лукаса всегда был этакий гадкий утенок, непризнанный гений – и чем непризнаннее, тем лучше. Он с удовольствием воображал, что где-то среди его предков затерялась такая темная лошадка. «Какой-нибудь преступник или кто-то, кого депортировали из Англии или Франции», – сказал он как-то журналисту. Известно, что Лукас любит напускать тумана – по сути, это у него в крови. «Моя семья – из ниоткуда, – объяснял он однажды. – Никто не знает, где наши изначальные корни»[9].

На самом деле четыре поколения его семьи прожили в Северной Калифорнии, и Лукас способен проследить свою родословную куда дальше, чем большинство американцев. Побеги его семейного древа вились по Арканзасу, Иллинойсу и Виргинии почти за сто лет до Американской революции, пока, наконец, древо не укоренилось глубоко в почве калифорнийского города Модесто. «На этом все», – говорит Лукас. Произошел он из рода колонистов, не важно, фермеров, сапожников или каменщиков. Прошлое его не интересует. «Я всегда живу завтрашним днем, хорошо это или плохо, – заметил он как-то. – Так уж я устроен»[10]. Однако в одном он уверен: «Родиться не богачом и не аристократом – это здорово. Я действительно верю, что в этой стране можно добиться всего. Главное – упорно работать»[11].

Упорно работать. Именно в таком духе его мог бы поучать отец, методист из маленького городка Джордж Лукас-старший. Наверняка он так и делал – сурово размахивая указательным пальцем перед лицом единственного сына.

Джордж Лукас-старший, как позже описывал его сын, «был очень старомодный человек… из тех классических провинциальных коммерсантов, которых вы видели в фильмах»[12]. Владелец самого успешного магазина канцтоваров в Модесто и – ни много ни мало – председатель местного комитета розничных торговцев, Джордж Лукас был умный и прозорливый консерватор. Настоящий столп общества Модесто. И он трудился – упорно работал – практически всю свою жизнь.

Джордж Уолтон Лукас-старший, единственный сын Уолтона и Мод Лукас, родился в 1913 году в городе Лейтон, Калифорния. Его отец работал на нефтяном месторождении, страдал диабетом и в 1928 году, когда Джорджу-старшему было пятнадцать, скончался от осложнений этой болезни, которая передалась знаменитому внуку Уолтона через поколение. В течение года после кончины Уолтона Мод дважды переезжала с Джорджем-старшим и его старшей сестрой Эйлин: сначала в ближайший Фресно, а затем в город в ста пятидесяти километрах вверх по долине Сан-Хоакин – Модесто, где Джордж-старший прожил всю оставшуюся жизнь.