Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Поняв, с кем он имеет дело, герой романа Оруэлла Гордон Комсток, работавший, подобно своему создателю, продавцом, ведет с покупательницей разговор, который, наверное, был подобен массе других внешне уважительных, а на самом деле издевательских диалогов, которые вел с покупателями Оруэлл:

«- Посовременнее? Может быть, например, Барбару Бедворти? Читали вы ее “Почти невинна”?

- Ой нет, она все “рассуждает”. Я это ну никак. Мне бы такое, знаете, чтоб современно: сексуальные проблемы, развод и все такое.

- Современно, без “рассуждений”? - кивнул Гордон, как человек простецкий простому человеку.

Прикидывая, он скользил глазами по книжной кладке; романов о пылких грешных страстях насчитывалось сотни три, не меньше».

В основу сюжета отчасти биографического романа «Да здравствует фикус!» должны были лечь душевные переживания и раздумья молодого, не очень талантливого, но амбициозного поэта, вынужденного работать продавцом в книжном магазине. Вот тут и пригодились Оруэллу не слишком талантливые поэтические наброски, которые он время от времени включал в ткань повествования в качестве стихов главного героя Гордона Комстока, от имени которого на этот раз выступал Эрик Блэр.

На английском произведение называется Keep the Aspidistra Flying. Когда через много лет роман переводился на русский язык, возникли трудности в передаче заголовка. Он должен был воспроизвести торжество мещанских привычек, отождествляемых Оруэллом с комнатными растениями, за которыми всячески ухаживают хозяева. Таким в представлении автора была аспидистра - требующее заботливого ухода растение из семейства лилейных с прикорневыми вечнозелеными кожистыми листьями и мелкими цветочками, сидящими на коротких цветоножках. Но в России аспидистру знали плохо, и переводчик, не мудрствуя лукаво, заменил одно растение другим, в результате чего возникли варианты названий; сначала - «Да будет фикус!», а затем - «Да здравствует фикус!»³¹².

В различных культурах представление о фикусе различно. Китайцы, например, считают его весьма благородным растением, символом Просветления, ибо именно сидя возле фикуса, согласно легенде, из обычного человека возник Будда. В российской образованной среде, в противоположность этому, фикус часто представляют себе как символ мещанства. Именно это и имел в виду переводчик.

Герой романа Гордон Комсток стремится пробиться через заслон литературной клики, которая, заслуженно или нет, всячески препятствует признанию его таланта. Подобно самому Оруэллу, его герой возмущается отсутствием у лондонских жителей - самого разного социального положения и образования - подлинного интереса к духовной жизни, их сосредоточенностью на материальном. Он негодует по поводу продажности, коррумпированности окружающего общества и находит утешение в узком мире духовной радости, в котором высшим наслаждением является высокое искусство. Комсток тепло относится к своей возлюбленной Розмари, которая мечтает выйти за него замуж. Ему, однако, совершенно чужды мысли о браке, многолетней совместной жизни, потомстве, устройстве своего семейного гнезда. Розмари при этом писатель явно сочувствует.

В то же время автор беспощаден к своему герою. Гордон происходит из безземельного дворянства, из семьи, для которой характерны вялость, обшарпанность, невзрачность: «Все Комстоки, казалось, были обречены запуганно таиться по своим норкам. Абсолютное неумение как-либо действовать, ни грана храбрости куда-либо пробиться, хотя бы в автобус. Все, разумеется, безнадежные дурни насчет денег». Приглушенный сатирический характер, ибо автор не лишен чувства сострадания к своему герою, носят описания свидетельств отсутствия адекватности в оценке собственных способностей, нерешительности, которую не могут скрыть искусственная поза, а временами грубость, боязнь всех тех, от кого он зависит или даже может оказаться в зависимости (включая хозяйку квартиры).

Последняя внезапно оказывается неким символом всего того, что ненавидит и чего боится Гордон. Он тщательно скрывает от нее, что осмеливается пить чай в своей комнате (согласно договору аренды это строжайше запрещено!), и прячет «улики преступления» с повадками заправского мошенника. В связи с этим довольно подробно описываются происходящие в собственной комнате ночные чаепития с опасными походами для затопления улик в сортире на нижнем этаже.

Нерешительность, если не сказать ничтожность, Гордона, проявляется и в том, что он оказывается неспособным присоединиться к какому-либо левому политическому движению. Впрочем, в этом вопросе автор явно оправдывает негативизм героя, в частности его раздраженное отношение ко всем социалистическим течениям, его отречение от «греха юности», когда он участвовал в выпуске подпольной ежемесячной газеты «Большевик», восхвалявшей социализм и свободную любовь.