Джорджина

— Уверена, что он прав! — кивнула Джорджина и, поймав на себе удивленный взгляд Шеннона, сердито закончила: — Вам не стоит смотреть на меня так! Я ведь говорила леди Элизе, прежде чем взять в руки вожжи, что никогда в жизни не управляла фаэтоном.

— Тогда это еще большая глупость — учиться на норовистых лошадях, — без намека на сочувствие отрезал Шеннон.

Джорджина погрузилась в мрачное молчание. Она понимала, что все дальнейшие попытки оправдаться не приведут ни к чему хорошему.

Однако леди Элиза сменила тему, поинтересовавшись, как идут дела в «Дубах».

— Замечательно, — не слишком любезно ответил их спаситель.

Леди Элиза позволила себе недоверчиво хохотнуть.

— О, неужели? А мы слышали совсем другое, — сказала она. — Леди Хессион раструбила на всю округу, как сэр Лендерс дал вам от ворот поворот, когда вы попытались навязать ему свое знакомство. Послушайте, Шеннон, боюсь, что в здешних краях у вас нет друзей!

Джорджина была потрясена. Однако она догадалась, что за дерзкими словами леди Элизы таится нечто большее, чем обыкновенная грубость: скорее всего, леди Элиза пытается любым способом завладеть вниманием Шеннона.

Попытка тем не менее вышла неудачной. Лицо Шеннона приняло жесткое выражение, не отрывая глаз от дороги, он спокойно ответил:

— Я привык к подобному отношению, леди Элиза. — Затем обратился к Джорджине, спросив, как идут дела у Брендона в Крайторне.

— Очень хорошо, — ответила она, радуясь возможности сгладить грубость леди Элизы. — Но, боюсь, вы очень огорчили его, не позволив приезжать к вам в «Дубы».

Шеннон, равнодушно пожав плечами, заметил, что такого рода огорчение быстро проходит.

— Я так не думаю, — возразила Джорджина. — Мой кузен не похож на остальных молодых людей его возраста. У него мало привязанностей, и, когда появляется друг, это для него очень важно.

Леди Элиза бесцеремонно влезла в разговор, сказав, что Шеннон обзавелся по крайней мере двумя друзьями — юным Квинливеном и мисс Пауэр.

На что Джорджина страшно разозлилась и с откровенностью, которую всегда одобрял сэр Джон и которая приводила в ужас леди Мерсер, потребовала, чтобы леди Элиза воздерживалась от подобных утверждений.

Шеннон сухо добавил:

— Вы ошибаетесь, леди Элиза. Мисс Пауэр платит мне ничуть не большей симпатией, чем леди Хессион. Просто у нее хватает такта не трубить об этом на всю округу.

От такого сомнительного комплимента Джорджина густо покраснела и была благодарна леди Элизе, которая ответила:

— О, очень хорошо, если это так! Но почему вы не хотите подружиться со мной и Джилсом? Мы могли бы поладить. Джилс — самое добродушное существо, которое я только знаю. А я всегда готова все простить! Я бы даже отважилась прислать вам приглашение на бал, будь я уверена, что вы поведете себя приличным образом.

— Я не напрашиваюсь на приглашение, леди Элиза, — резко оборвал даму Шеннон. — У меня достаточно дел, чтобы не тратить время впустую.

— Вы невозможный человек, Шеннон! — Леди Элиза делано рассмеялась. — Однако я очень удивлюсь, если не придет тот день, когда вы будете рады принять мое приглашение, которого, может быть, и не заслуживаете.

С этими словами она повернулась к Джорджине, намереваясь продолжить разговор, но впереди показались ворота Стокингса.

— Вы не зайдете к нам выпить немного вина в качестве вознаграждения за ваш галантный жест и наше спасение? — игриво предложила леди Элиза.

— Нет, меня ждут дела.

Леди Элиза вздохнула:

— Послушайте, Шеннон, вы и в самом деле никогда не поладите с людьми, если будете вести себя подобным образом. Но если вы действительно спешите, то возьмите хотя бы мой фаэтон. Ваш грум вернет его позже, или вы сделаете это сами, когда сочтете возможным…

— Нет, покорно благодарю, — отказался Шеннон. — Я предпочитаю прогуляться пешком.

— Пешком? Вы что, смеетесь? До «Дубов» не меньше пяти миль!

— И тем не менее я пойду пешком.

Леди Элиза умолкла и, когда фаэтон остановился перед дверями, поспешно выбралась наружу, увлекая за собой Джорджину, которая не успела даже попрощаться с Шенноном.

— О боже! — воскликнула леди Элиза, снимая перчатки и шляпу и протягивая их дворецкому. — Что за несносное создание этот Шеннон! Он совершенно безнадежен — не стоит даже пытаться! Хотя я не могу спокойно видеть, как его травят. Джилс, Джилс! — позвала она, увлекая Джорджину в красный салон, изящно обставленный на китайский манер, где сидели трое мужчин. — Мы чуть было не перевернулись, но тут вовремя появился Шеннон, который нас спас и довез до дому, как будто я сама не управилась бы с собственными лошадьми! Разумеется, ничего подобного не случилось бы, если бы я знала, что мисс Пауэр не умеет править.

Вылив одним потоком всю эту информацию на джентльменов, она потребовала для себя и Джорджины вина и, опустившись в кресло, небрежным жестом представила гостью майору Роту и сэру Маннингу Хартили, необыкновенно толстому джентльмену средних лет, одетому по последней столичной моде. Сэр Хартили уселся поближе к дамам и попросил изложить подробности происшествия.