Джозеф Антон

Но пока, в середине восьмидесятых, ни о какой фетве и близко речи не шло. Тем временем успех, которым пользовались его книги, оказал благотворное воздействие на его нрав: постоянное внутреннее напряжение спало, он стал веселее, покладистей, проще в общении с людьми. Но в эти благостные времена старшие собратья-писатели почему-то все как один предупреждали его: все хорошее когда-нибудь да кончается. Энгус Уилсон незадолго до своего семидесятилетия пригласил его на ланч в клуб «Атенеум»; слушая ностальгические воспоминания мэтра о «тех днях, когда я был модным писателем», он понимал: создатель «Англосаксонских поз» и «Стариков в зоопарке» ненавязчиво напоминает о непостоянстве удачи, о том, что вчерашний задиристый юнец назавтра запросто превращается в печального, всеми забытого пенсионера.

В связи с выходом американского издания «Детей полуночи» он поехал в Соединенные Штаты, где снялся у известного фотографа Джил Крементц и познакомился с ее мужем Куртом Воннегутом; новые знакомые пригласили его провести выходные у них в гостях в прибрежной деревушке Сагапонак на Лонг-Айленде. «Писательство — это у вас всерьез?» — ни с того ни с сего спросил Воннегут, когда они сидели вдвоем на солнцепеке и пили пиво. Услышав утвердительный ответ, автор «Бойни номер пять» сказал: «В таком случае приготовьтесь: придет день, когда вам нечего будет писать, а писать все равно придется».

По дороге в Сагапонак он просматривал подборку рецензий, которую прислали ему из выпустившего роман издательства «Альфред Нопф». Анита Десай[38] поместила удивительно теплый отзыв о нем в газете «Вашингтон пост»; если роман ей понравился, думал он, то, может быть, я и впрямь написал что-то стоящее. Положительной была и рецензия в «Чикаго трибюн», подписанная Нельсоном Олгреном… «Человек с золотой рукой», «Прогулка по дикой стороне»… Неужели тот самый Нельсон Олгрен? Любовник Симоны де Бовуар и приятель Хемингуэя? Это прямо какое-то благословение из золотого прошлого англоязычной литературы. Нельсон Олгрен, не верил он своим глазам, а я-то думал, его нет в живых. В Сагапонак он явился раньше, чем рассчитывали хозяева. Чета Воннегутов как раз собиралась навестить только что приехавшего из города друга и соседа… Нельсона Олгрена. Они оценили невероятное совпадение. «Что ж, — сказал Курт, — раз он написал рецензию на вашу книжку, значит, и повидаться с вами не откажется. Пойду позвоню ему, предупрежу, что вы идете с нами». Он исчез в доме, но очень скоро снова появился на пороге с изменившимся, посеревшим лицом. «Нельсон Олгрен только что умер», — проговорил Воннегут. Прежде чем случился сердечный приступ, Олгрен все приготовил для приема гостей. Гости, пришедшие первыми, обнаружили его мертвым на ковре в гостиной. Рецензия на «Детей полуночи» была последним написанным им текстом.

Нельсон Олгрен. А я-то думал, его нет в живых. Смерть Олгрена повергла Воннегута в мрачное расположение духа. Его гость тоже задумался о том, что каждый из нас рано или поздно в не ведомый никому миг так же растянется на ковре.

Успех «Детей полуночи» у американской критики явился неожиданностью для издателей. Автор романа приехал в Нью-Йорк за свой счет просто потому, что ему хотелось присутствовать при выходе книги в свет; никаких интервью с ним запланировано не было и не последовало даже после появления положительных отзывов в прессе. Книжка вышла небольшим тиражом, потом последовали небольшая допечатка и издание в бумажной обложке, тоже не очень массовое. Зато ему повезло пожать руку самомУ легендарному Альфреду А. Нопфу, пожилому элегантному джентльмену в дорогом пальто и черном берете, которого он встретил у входа в редакцию в доме 201 по Восточной 50-й улице. Кроме того, он познакомился со своим американским редактором, долговязым Робертом Готлибом, личностью тоже вполне легендарной. Боб Готлиб привел его к себе в кабинет, украшенный гирляндами разноцветных флажков и поздравительными открытками к пятидесятилетию. Они успели уже поговорить о том о сем, когда Готлиб вдруг сказал: «Теперь, когда я понял, что вы мне нравитесь, признаюсь: я не ожидал, что так будет». Собеседник был неприятно поражен. «Почему? — Он с трудом подбирал слова. — Вам не понравилась моя книга? Я хотел сказать, если вы издали мой роман…» Боб покачал головой. «Ваш роман ни при чем, — сказал он. — Недавно я прочел по-настоящему великую книгу одного по-настоящему великого писателя и, прочитав, понял, что мусульмане мне нравиться не могут». Это заявление ошарашило его еще больше. «И что же это за великая книга? — спросил он у Готлиба. — И как зовут этого великого писателя?» — «Книга называется „Среди верующих“, ее написал B. C. Найпол». — «Непременно эту книгу прочту», — сказал он главному редактору издательства «Альфред Нопф».