Джульетта без имени

Ретровирусы — это такой особый тип вирусов. Я на них останавливаться подробно не буду. Там особенности касаются путей репликации, самокопирования то есть, но это не суть важно сейчас. Просто знайте, что они есть. Всякие вирусы — и ретро, и нет — могут, кроме прямого захвата клетки, тайком встраиваться в ее геном. Вроде бы клетка и здоровая, но где-то в глубине ее ДНК сидит генетическая информация врага-вируса. И главное, что если зараженная клетка размножится, поделится, то и у каждого ее потомка будет своя копия враждебного генома. И вот, видимо, такой вирус циркулировал в популяции наших местных крыс. У кого-то из животных он вызывал острое заболевание, от которого крысы гибли, а у большинства — просто встраивался в геном пораженных клеток, вызывая латентную, то есть скрытую, находящуюся в неактивной форме, инфекцию. Но встраивался он не абы где, а поражал, скорее всего, преимущественно клетки мышц и слюнные железы.

Тут надо знать, что встраивание вируса — дело не безобидное и не простое, он может заставить какие-то гены заработать, какие-то замолчать... К чему это я? А к тому, что встраивался наш вирус, видимо, так, что вызывал гиперплазию — увеличение мышечной массы, рост мышц. И у крыс это проявлялось непомерным увеличением массы тела, уродствами... Помните довоенные же байки про трехметровых крыс в московском метро? Три метра — это, конечно, перебор, но, видимо, дыма без огня не бывает. Когда у нас случился крысиный набег, то нападавшие крысы тоже были весьма не маленькие. Некоторые с зайца...

Борменталь ненадолго замолчал, снова переживая в душе те жуткие, наполненные кровью, смертью и ужасом дни, повергшие в хаос этот отрезок Серой ветки. А Восток вспомнил, как они с Крысей прятались в подземелье от такой вот, как описывал медик, крысы-мутанта и скавенка заметала их следы, пользуясь порошком каких-то отбивающих нюх трав. Как гораздо позже она объяснила ему, это был обычный красный перец, найденный ею в развалинах какого-то магазинчика. Свойства его Крыся обнаружила случайно — сунув любопытный нос в пакет... Пока чихала — сообразила, как можно применять эту «жгучую дрянь» в своих опасных похождениях.

А Михайловский тем временем продолжал свою импровизированную лекцию.

— Укус таких тварей, а скорее всего, и контакт с их кровью и фекалиями приводил к заражению и у людей. Бывают такие вирусы — заражают и людей, и животных. Лимфоцитарный хориоменингит, к примеру, или хантавирусы... Да даже всем знакомое обычное бешенство... И этот вирус был с тем же свойством. И в организме людей выживал. Многие заразившиеся погибли. А у тех, кто выжил, вирус встроился и, как в случае с крысами, вызвал латентную инфекцию. С теми же, что и у крыс, особенностями, вроде гипертрофий, а иногда и гипо... Отсюда и нечеловеческие черты внешности у населения наших станций, особенно у второго-третьего поколений — эта зараза совершенно точно передается от матери к плоду, и заражение идет на ранних стадиях, когда дитя лишь создается... К слову, ваша подруга... Крыся, то есть — яркий пример того, что я сейчас вам описал. Второе поколение...

Врач снова сделал паузу, во время которой Востока вновь посетили воспоминания — на этот раз о том, как он размышлял, сидя в коллекторе, о гипотетической внешности общих детей человека и скавенки. «Да, хвостики у детишек точно могут быть...» — пронеслось в голове... и сталкер смутился направлению своих мыслей. При чем тут вообще дети? Крыся — просто друг ему. Пусть и дорогой сердцу, за которого хоть безоружным в Алтуфьево, хоть голым в гнездо к местному эндемику — лианозовским шершням, но друг...

Он снова и снова пытался убедить самого себя в несерьезности, незначительности того, что он испытывал к юной мутантке. И раз за разом отгораживался спасительным «мы — только друзья и не более!» и холодно-отрезвляющим «мы разные!». Но почему-то раз за разом это становилось делать все труднее...

— Вот так, — оторвав его от размышлений, подвел итог своей мини-лекции Михайловский. — Правда, некий положительный побочный эффект от нашего вируса все же имеется — это относительная устойчивость нас, зараженных, к радиации. Видимо, чтобы выжить, вирус подавляет в клетках апоптоз — механизм, с помощью которого организм борется с ненужными клетками. Но... По правде сказать, ваша часть метро вообще преувеличивает значение и серьезность радиации в нынешние времена. Какая уж тут радиация, вдали от эпицентров... Тем более, двадцать лет прошло... Ну, да это другая история.

О «другой истории» поговорить не успели — вернулась из вылазки группа Простора, и Борменталь отправился учинять добытчикам обязательный послерейдовый медосмотр. Так что продолжение разговора пришлось отложить. А потом примчалась со своей репетиции Крыся и сообщила, что видела «дядьку Питона», который сейчас закончит «какие-то свои дела» и поднимется к ним для обсуждения некоего важного вопроса.

— Капитон Иванович, — сказал Восток, едва Зуев появился в «гетто», — пока мы не начали обсуждать что-то важное, хотелось бы попросить вас об одном одолжении...

— Слушаю.