Джульетта поневоле (СИ)

Признаться честно, роль милой и благовоспитанной хозяйки бала меня изрядно утомила. Тем более, что на самом деле вся «хозяйственность» сводится лишь к тому, что гости смотрят на меня, словно на симпатичный цветочек или пушистого котёночка, мысленно прикидывая все возможные выгоды брака со мной. Синьора Капулетти, хвала небесам, не маячила всё время в поле зрения, но я всё равно ощущала её незримое присутствие, висящее надо мной дамокловым мечом. Дурманящее голову воодушевление, вызванное мимолётным касанием руки незнакомца в маске льва, уже прошло, сменившись с взявшейся неизвестно откуда свинцовой усталостью и тоской. Да и чего мне, спрашивается, радоваться, если Яр по-прежнему кот, нас троих, включая Опалова, забросило в трагедию Шекспира, в финале которой и меня саму, и Александра ждёт мучительная смерть. А Ярополк, скорее всего, так и останется котом, если его излишняя разумность не привлечёт ни чьего внимания и не приведёт его, в конце концов, в жаркие объятия святой инквизиции. Одним словом, всё плохо и будет только хуже.

- Позволите пригласить вас на танец?

Вопрос прозвучал столь неожиданно, что я невольно вздрогнула, излишне резко поворачиваясь на голос и недоверчиво посмотрела на стоящего перед ней Тибальта. С чего бы это вдруг ему меня на танец пригласить приспичило?

- Тебе что, других девиц мало? – шёпотом, чтобы не привлекать внимания, сердито зашептала я и, помня о недогадливости и чрезмерной самовлюблённости кавалера, добавила. – Не буду я с тобой танцевать, Опалов.

По губам Тибальта скользнула мимолётная, какая-то даже мальчишеская, улыбка, сделавшая его по-настоящему симпатичным:

- А я не Александр.

Ого, вот это новости! Мальчик решил со мной поиграть и пококетничать. Ладно, делать мне всё равно нечего, могу и поддержать игру, мне несложно.

- И кто же ты? Прекрасный принц или странствующий рыцарь?

Тибальт ухватил меня за руку, притянул к себе, почти обняв, шепнул жарко, вызвав на спине целую толпу хаотично мечущихся мурашек:

- А ты угадай.

Я всмотрелась в тёмные, цвета безлунной полуночи глаза, да так и ахнула:

- Ярополк?!

Яр стал человеком?! Ура, Яр стал человеком! А может, это опять дурная игра воображения, игра теней или ещё какая-нибудь чертовщина, доверять которой нельзя? Я положила Тибальту руку на грудь, пытливо всмотрелась ему в лицо, впервые в жизни жалея, что у меня нет суперспособностей, помогающих узреть истинную суть человека:

- Это правда ты? Ты Ярополк?

Тибальт коротко кивнул и шёпотом принялся рассказывать о нашей первой встрече, мечтах, планах на будущее. Я слушала, широко распахнув глаза и позабыв обо всём на свете, чувствуя лишь глубокий завораживающий голос и опаляющий меня взгляд любимых глаз. Господи, от всего сердца благодарю за явленное тобой чудо!

- Ярополк, - выдохнула я, подаваясь всем телом к любимому.

Резкий гневный кашель, прозвучавший едва ли не над самым ухом, заставил меня вздрогнуть и испуганно обернуться. Кого это так некстати туберкулёз последней стадии одолел? А, ну, конечно, синьора Капулетти собственной персоной. Стоит каменной статуей неподалёку, прожигая меня с Ярополком взглядом, которому все василиски с Медузой Горгоной просто обзавидуются. Вот ведь особа, у самой счастья нет, так она и другим мешает быть счастливыми! Правильно говорят, ни себе, ни людям! Я даже губу прикусила, удерживая так и рвущиеся с языка колкости, а Яр, наоборот, почтительно поклонился, всем своим видом демонстрируя радушие:

- Мы с Джульеттой обсуждали, какой чудесный бал вы организовали. Я лично слышал, как граф Парис выражал восхищение торжеством.

- Правда? – синьора Капулетти польщено улыбнулась и даже слегка зарделась, но тут же опять привычно посуровела. – Однако, это не оправдывает вашего неподобающего поведения. Джульетта!

- Да, матушка, - привычно откликнулась я, понимая, что ничего другого от меня всё равно не ждут.

- Я просила тебя быть любезной с графом Парисом, а ты…

Я с самым невинным видом воззрилась на матушку, прекрасно помня, что разговоры со мной ей даются с большим трудам, а переводчика в виде кормилицы рядом нет. Мои предположения оправдались на все 100 процентов. Синьора Капулетти растерянно махнула рукой и обрушила своё негодование на Ярополка.

- А ты, Тибальт…

- Да, синьора, - с готовностью откликнулся Яр, покорно склонив голову, словно осуждённый на казнь, ожидающий удара топором.

- Ты утверждал, что в одном из наших уважаемых гостей опознал сына нашего врага и требовал выдворить его из дома, - голос синьоры Капулетти обвиняющее взлетел вверх, но тут же упал до обличающего шёпота. – Ты едва не испортил праздник.

- Прошу прошения, синьора, - Ярополк склоняет голову ещё ниже, - в своё оправдание могу лишь сказать, что мною двигали исключительно благие намерения.

- Вот как? – синьора Капулетти сердито и чуть презрительно кривит губы. – А чем вы объясните своё неподобающее поведение сейчас? Вы стояли, держась за руки, словно какие-то… - женщина захлебнулась негодованием, судорожно взмахнула рукой и сдавленно прошипела, - любовники.