Джульетта поневоле (СИ)

Я медленно выдохнула через плотно стиснутые зубы, закрыла глаза, мысленно начала считать до десяти, но закончить счёт не успела, Опалов взвыл над ухом сиреной:

- Я не понял, мне будут помощь оказывать или нет?! Я, между прочим, если это кому-нибудь интересно, лап не чувствую!

Ой, точно. Я прикусила губу, даже покраснела от смущения, погладила Александра по голове, даже за ушком его почесала ласково.

- Прости, прости, пожалуйста. Я сейчас…

- Да ты продолжай, продолжай, не отвлекайся, - промурлыкал Опалов, жмуря глаза и то выпуская, то втягивая коготки, - может, мне ещё на спинку лечь, ты бы мне ещё и брюшко почесала?

Нет, наглость у некоторых просто фантастическая, Александр даже в тяжёлом состоянии гусарствует!

- Опалов, не наглей, - я слегка (помня о том, что моему коллеге по театральной сцене и так досталось) шлёпнула кота по боку. – Я, к твоему сведению, дама замужняя!

- Ты не поверишь, я в курсе, - фыркнул Александр, нервно дёрнув ушами, - даже на вашем венчании присутствовал. Скучища смертная, я минут пять позевал, а потом ушёл, чтобы на всю церковь не захрапеть.

Скучно ему на венчании, скажите, пожалуйста! А я тогда так счастлива была, обо всём на свете забыла. Я улыбнулась и тут же помрачнела, вспомнив, что Яра приговорили к изгнанию из Вероны. Вот где он теперь, а? Что с ним? И Александра на его поиски не отправишь, куда он полупарализованный денется?!

- Лучше бы ты потом вовремя ушёл, - в сердцах буркнула я, чувствуя, что ещё немного и расплачусь от тревоги и обиды. – Из-за тебя Яра из города выгнали.

Опалов от моих слов раздулся и даже хвостом слабо махнул:

- Из-за меня?! Да я ему жизнь спас, если бы не я, твоего красавчика бы тонким слоем по всем поверхностям размазали!

Да уж, какие бы испытания не выпали нашему театральному Казанове, а его самомнение остаётся незыблемым, словно самое прочное железное дерево. Я отвернулась, не желая продолжать глупый спор и ломая голову над тем, как мне связаться с Яром. Хорошо, если он сегодня вечером придёт ко мне, а если нет? А если его под конвоем из города выдворят и до самой Мантуи сопровождать будут, что тогда?! А если Ромео и его дружки Яра подкараулят в какой-нибудь тёмной подворотне и зарежут? А если он уже покинул город? Я застонала, сжимая голову, пытаясь силой унять разбушевавшуюся не на шутку тревогу и подстёгнутое ею воображение. К счастью для меня, а то бы точно истерить начала, в комнату заглянула кормилица. Огляделась по сторонам и шмыгнула внутрь, ещё и коридор осмотрела прежде, чем дверь закрыть, конспираторша! Что это с ней? Не иначе, задумала что-то.

- Синьора Джульетта, есть у меня известие о дорогом вашем сердцу синьоре.

Очень хочется надеяться, что она сейчас не о Ромео говорит.

- Ходила я… в город, на прогулку, - кормилица как-то странно хихикнула и оправила юбку, - а после, памятуя о вашем, голубка, сердечном интересе, зашла в церковь. Я подумала, что брат Лоренцо, добрейшая душа, наверняка не отказал несчастному изгнаннику в приюте.

Если кормилица не перестанет делать такие паузы между словами и так жеманничать, меня просто разорвёт от нетерпения.

- И?! Ты видела его, говорила с ним?

Кормилица принялась подолом обмахивать лицо и жаловаться на духоту, усталость, старые больные ноги, которым никто не даёт ни минутки покоя. Нет, она точно издевается! И ведь знает, что я буду её умолять продолжать, ведь нет хуже пытки, чем пытка неизвестностью!

- Кормилица, милая, - я схватила Марию за руки, усадила прямо на кровать, - скажи: ты видела его? Видела… - я чуть не назвала Ярополка, но вовремя исправилась, - Тибальта? Как он? Жив, не ранен?

Кормилица с ласковой улыбкой погладила меня по голове.

- Видела, голубка моя. Жив ваш красавец и здоровью его ничего не угрожает, только уж очень об вас печалится. Погодите-ка, он же вам письмо передал. Где же оно? Куда я его убрала? Уж не потеряла ли, оборони Дева Мария?

Я чуть в голос не взвыла, пока кормилица с хитрой улыбкой опытного провокатора хлопала себя по бокам и даже груди в поисках письма. Да разве можно так издеваться?!

- Кормилица!

- А матушка-то ваша где? – словно не слыша меня, спросила Мария.

Понятия не имею, но очень надеюсь, что как можно дальше от моей комнаты. Как показывает практика, появление синьоры Капулетти не сулит мне ничего хорошего. Конечно, вряд ли синьора с самого рождения была такой ледяной статуей, скорее всего, боль, обида, равнодушие окружающих и полное отсутствие такого простого, но жизненно необходимого человеческого тепла постепенно превратили милую и доверчивую девочку в бездушную деревяшку, но факт остаётся фактом. Синьора Капулетти – ледяная статуя, общаться с которой у меня нет ни малейшего желания.

- Кормилица, - я взяла Марию за руку, требовательно заглянула в глаза, - где письмо от… - я кашлянула, опять чуть не проговорившись, - Тибальта?

Кормилица расплылась в широкой добродушной улыбке и протянула мне тщательно сложенный несколько раз листок:

- Да вот же оно. Берите, голубка моя, читайте на здоровье, а я выйду пока, посмотрю, чтобы никто вас не побеспокоил. А то, мало ли…