Джулиана, или Ведьминские козни

Очень своевременно, у нее еще после лечебной процедуры голова кружилась. От поцелуев немного полегчало, а сейчас опять как-то нехорошо, коньяк должен помочь.

— Спасибо вам, Себастьен, — улыбнулась тепло, выпила одним духом, а потом взяла свою сумку и принялась искать в ней нужное, а попадалось все время не то.

— Я очень рад, если вам понравилось, — улыбнулся он в ответ.

— Правда понравилось, просто я этого еще пока до конца не осознала, — хмыкнула она. — Пожалуй, и вправду, нужно сидеть и рассматривать подробности.

Ой, вот, наконец-то нашелся нужный мешочек.

— Вот это для вас, — она положила ему в руки мешочек из мягкой кожи.

— Что-то весомое, — он развязал мешочек и извлек из него фигурку леопарда размером в четверть ладони. Пятна на золотой шкуре были выложены мелким черным жемчугом, а глаза сияли зеленым в свете ламп. — Это же мой геральдический зверь! Он просто прекрасен сам по себе или у него есть какие-то скрытые свойства?

— Я заметила ваш неподдельный интерес к хищникам, мне показалось, этот зверь вам понравится. Кроме того, — она поддела незаметный рычажок, и оказалось, что в брюхе у него скрывается кольцо, — на него можно поместить ключи, например, от вашей любимой машины.

— Замечательно, я так и сделаю, и вы знаете, что это за машина, — усмехнулся он.

— Да уж, знаю, — спрятала улыбку Элоиза.

— Или поставить на стол в кабинете? Впрочем, я еще подумаю, — он ловко убрал кольцо внутрь зверя, откинулся на спинку дивана и поставил его себе на грудь. — Здорово, а глаза-то как горят!

— Вам понравилось? — тихо спросила Элоиза.

— Ну еще бы! Спасибо, — он привлек ее к себе и целовал ещё и ещё. — А теперь снова моя очередь, так? — он сел, поставил фигурку на колено и дотянулся до второй шкатулки, значительно большего размера. — Закройте глаза!

— Зачем еще?

— Кусать за нос не буду, закрывайте, закрывайте, — он дождался, пока она на самом деле закроет глаза, потом мелодично звякнул замочек. — Только для настоящей феи сегодняшнего вечера! Открывайте!

Она открыла глаза. На черном бархате серебрился гребень. Аметисты и филигранная работа с металлом. Да-да, именно этот гребень, то есть его изображение, ей показывал Варфоломей. Но это значит… Она непроизвольно схватилась за голову.

— Это же… Это…

— Это такая штука, которую, как я понимаю, носят на голове. И вы, сердце мое, единственная из известных мне женщин, кто сможет применить этот предмет по назначению. Вот что вам стоит надеть в следующий раз фиолетовое платье, скажите?

— Но это же немыслимая драгоценность, — выдохнула она.

— Ага, и на вас таких немыслимых сейчас полный комплект, — возразил он. — Скажете — нет?

— Да, но это фамильное, — она еще пыталась слабо возражать.

— Ну а эта штука будет просто ваша. А со временем — тоже фамильная. Я отдавал ее почистить, камни укрепили, зубчики подправили, так что будет служить вам долго и счастливо. Скажите, у вас есть аметистовые серьги? Ну и на шею что-нибудь?

— Серьги есть, на шею нет, — машинально ответила она.

— Понял, подберем, — он достал гребень из шкатулки и приложил к ее волосам. — Это же вот взять и вставить?

— В принципе, да, — она попыталась слабо улыбнуться.

— Элоиза, что-то не так?

— Знаете, я просто… очень, очень удивлена, — в последний момент все же удалось заменить так и вертевшееся на языке лианское слово «офигела» на более вменяемый вариант.

— Нечему удивляться. Красивые вещи создавали для того, чтобы их носили на красивых шеях, руках, головах… вот берите и носите. Не обсуждается, — он вернул гребень в шкатулку, запер и отдал ей в руки.

— Тогда мне ничего не остается, кроме как подарить вам еще один подарок, — сказала она и снова взялась за сумочку.

— Как еще один? — удивился он.

— Обычным образом. Еще один. Вот, держите, — и положила ему в ладонь маленькую изящную коробочку, обитую зеленым бархатом.

— Амулет от Изумрудной феи? — спросил он, открывая коробочку.

— Нет, абсолютно практического назначения предметы. У вас подобные встречаются, — она очаровательно улыбнулась.

Он открыл и увидел пару запонок с изумрудами и такую же булавку в галстук.

— Но это не современная работа, — он поднял на нее глаза. — Тоже нашли где-то на аукционе?

— Нет, в моем сейфе, — ответила она, отбрасывая за плечи пряди волос.

Все-таки хорошо Витторио их уложил, сколько уже времени прошло — а локоны как новенькие!

— Это тоже ваше фамильное? — продолжал допытываться он.

— Хорошо, я расскажу. Это шатийонское. Гарнитур сделан в конце девятнадцатого века по заказу тогдашнего герцога и хранился в семье, его носили младшие братья герцога. То есть, например, мой отец. Однажды я разбирала старые вещи в квартире, где когда-то давно жили мои родители. Нашла эти камни. И отнесла их дядюше Жану. А дядюшка почему-то не стал отдавать его Полю, а вернул мне. Сказал, что камни слишком напоминают ему о брате, и пусть я подарю их хорошему человеку когда-нибудь. Вот, я и дарю. Сто с небольшим лет камни прожили у Шатийонов, теперь пусть живут у вас еще как минимум столько же.

— Элоиза, а вы уверены? — спросил он каким-то изменившимся голосом.