Джулиана, или Ведьминские козни

Так, а времени-то сколько? Элоиза нашла сумку, в ней телефон, и обнаружила, что всего-навсего половина восьмого. Дурацкий организм проснулся, как на работу. Ну и к лучшему, сейчас явно все спят после шумной ночи и она доберется до своих комнат без нежелательных встреч в коридорах… Надеть платье, затолкать в сумку все остальное, туфли надевать ой как не хотелось, ладно, пойдем босиком. На всякий случай нужно притормозить запись на камере в коридоре, пусть подождет, пока дверь захлопнется снаружи. Ну и дальше как бы набросить на себя невидимость, то есть ты идешь, а камеры тебя не видят…

Мысль заглянуть на прощание в спальню была отброшена, как малодушная.

Дверь в собственные комнаты Элоизы была качественно заперта, однако уже в гостиной она в очередной раз обнаружила, что для человека целеустремленного это ни разу не препятствие. Посреди комнаты, в вазе, которая обычно одиноко скучала в углу и представляла собой украшение интерьера, стоял букет из множества роз, в точности таких же, как та, что уже подвяла в бутоньерке на ее платье. Элоиза бросила на пол туфли, поставила рядом сумку и вернулась к розам. Опустилась на ковер и зарылась лицом в эти розы. Вот ведь…

Улыбка не сходила с ее лица, когда она, как приличная, унесла в гардеробную туфли, разложила по гнездам в шкатулке свой изумрудный гарнитур, осторожно повесила на плечики платье, сложила изумрудный комплект белья в корзину для грязного… и тут поняла, что про чулки-то она и забыла! То есть, они довольно долго оставались на ней, а потом были сняты… и валяются где-то на полу в спальне Себастьена. Ага, раньше Золушки теряли во дворцах принцев туфельки, а теперь, значит, исключительно чулки.

Смеялась Элоиза долго. Конспираторша хренова. Камеры дурит, а чулки разбрасывает по чужим спальням. Ладно, чего уж там! Душ и спать. Еще часа четыре хотя бы. А дальше посмотрим.

* 34 *

Когда Элоиза проснулась во второй раз, на улице был белый день, и даже какие-то солнечные лучи пробивались сквозь щель между плотными шторами. Воспоминания о ночи по-прежнему вызывали дурацкую счастливую улыбку.

Звонок Анны застал ее за сборами на завтрак.

— Привет, ты где?

— Где я могу быть? У себя, конечно, сейчас спущусь вниз за кофе.

— Ладно, спускайся, там и поговорим, — а голос у нее прямо дрожал от нетерпения.

Второй звонок раздался, когда она уже завязывала шнурки на туфлях.

— Доброе утро, сердце моё. Вы где?

— Доброе утро, Себастьен. Я у себя и собираюсь спуститься вниз и поискать там кофе.

— Хорошо, встретимся там.

После такого оставалось только действительно спуститься вниз. Анна в серебристой водолазке сидела за столиком в стратегическом месте: видела всех, но вокруг нее было очень много свободного места. Она сразу же начала призывно махать руками.

— Ну привет же, иди уже скорее сюда и рассказывай.

Элоиза попросила у проходящего официанта кофе и сладкого, и села.

— Привет, о чем тебе рассказывать?

— Я так полагаю, что все хорошо? Ты прямо светишься!

— Да ладно, у меня всегда всё хорошо, — она поблагодарила за кофе и стала его пить.

Кофе в это утро казался каким-то особенно вкусным.

— Не заговаривай мне зубы, хорошо? Вы же вчера ушли вместе, так?

— Ну, и что?

— Ты осталась у него?

— Тогда я бы, наверное, пришла с ним?

— Это нормальные люди так делают, а вы оба — не слишком, — хмыкнула Анна. — В общем, так: камеры сказали, что ты ночевала у него.

— А камеры сказали, когда я от него выбралась?

— Прямо не сказали, но Лодовико отметил сбой в работе той, что размещена напротив входа в его комнаты, где-то в полвосьмого утра. Поскольку модно все странности списывать на тебя, то мы так и поступили.

— И с кем вы обсудили этот момент? — вот так, живешь и никого не трогаешь, а тут вокруг тебя сплошные заговоры происходят.

— С Варфоломеем, — с готовностью ответила Анна. — Он удовлетворился предоставленными данными, почесал пузо и сказал, что так примерно и предполагал. Не переживай, мы больше ни с кем это обсуждать не планируем. Я не знаю, в теме ли Карло, но он ночью к нам на посиделки не приходил.

— Я знаю про Карло — у него была девушка.

— А, ну и ладно.

— А вы что, до утра заседали и смотрели в камеры?

— Ничего подобного. Мы заседали часов до трёх, не без приятности, а потом оставили Варфоломея и Бернара Дюрана за бутылкой, а сами ушли ко мне до утра. Вот и всё. Кстати, а что это за чудные серьги и брошь, ну прямо в комплект к выигранному перстню?

Элоиза не сразу решилась, но потом все же надела серьги с камеями, а брошь прикрепила под воротником изумрудного цвета блузки.

— Это рождественский подарок, — улыбнулась она.

— Ну да, как же иначе? — рассмеялась Анна. — Ладно, главное, чтобы у вас и дальше все было хорошо, и прячьтесь, сколько хотите и по каким хотите углам! Я думаю, что он не упустит случай в горах. Сначала будете кататься, потом греться, а потом и все остальное!

— Вот скажи, почему ты не едешь?

— А когда я еще столько времени с детьми проведу? У них каникулы, у меня тоже.

— Точно, я не подумала.

— Вот-вот. Ой, смотри, кто появился, — Анна кивнула на двери, от них к их столику шел довольный улыбающийся Себастьен.