Джулия

— Где ты? — обрадовавшись, спросил он. — Я уже три дня ищу тебя повсюду.

— Помоги мне, Марчелло! — сказала Теа и разрыдалась. — Они убили нашего ребенка, теперь собираются уничтожить моего отца.

Глава 5

Марчелло Оттавио Бельграно возник перед Теодолиндой, как призрак. Ему удалось избежать встреч с медперсоналом клиники и проникнуть в палату незамеченным.

— Обними меня, Марчелло, — попросила она, чувствуя себя уже не такой одинокой, — ты мой ангел-спаситель.

Улыбаясь, он стоял перед ней с букетиком незабудок в одной руке и с большим бумажным пакетом от Гуччи в другой.

Марчелло опустил пакет на пол и, подойдя к постели, протянул ей букетик, а потом нежно прижал к себе.

— Только ты мог в такую минуту вспомнить про цветы, — сказала Теа и заплакала. — Это она меня заставила, я не хотела.

— Теперь поздно об этом говорить, все уже кончено, — попытался успокоить ее Марчелло.

— Она заставила меня сделать это, понимаешь? Вынудила меня, — продолжала оправдываться Теа.

Она умолчала о материнской угрозе расправиться с Бельграно, если Теа не сделает аборт, но он, зная, что представляет собой Марта Монтини, и сам об этом догадывался. Он понимал, что мать шантажировала дочь, но отдавал себе отчет, что и сам пользовался тем же оружием. Бедная неопытная девочка, едва простившись с детством, попала между двух огней: с одной стороны, мать-самодурка, с другой — он, нищий аристократ, мечтающий поправить свои дела с помощью удачного брака. Конечно, Теа нравилась ему, но если бы у нее не было ни гроша за душой, он вряд ли обратил на нее внимание.

— Забудь об этом, — нежно сказал он, вытирая ей слезы, как маленькой девочке. — Я привез тебе одежду. Переодевайся скорей, и бежим отсюда.

— А как же я попаду в Милан? — спохватилась вдруг Теа. — У меня ведь нет паспорта!

— Твоя мать здесь, в «Сен-Морице».

— Ну и что?

— Я отвезу тебя к ней в отель «Палас». Она своего добилась, зачем ей сейчас новый скандал?

Лицо Теодолинды озарилось улыбкой.

— Лейтенант Бельграно, — с восторгом сказала она, — если бы вас не было, то вас стоило бы выдумать.

Марчелло мог бы доказать ей, что она только бы выиграла, если бы его не было, да и мир бы преспокойно без него обошелся. Что касается последнего, он в этом нисколько не сомневался, поэтому пару раз в жизни даже вполне серьезно подумывал о том, чтобы наложить на себя руки, — настолько безвыходным казалось ему его положение.

— Ты меня переоцениваешь, детка, — шутливо сказал он, помогая ей одеваться.

Пальто, которое он купил у Гуччи, сидело на Теодолинде как влитое.

— Я люблю тебя, — сказала она и погладила его по впалой щеке.

— Я знаю, — ласково ответил Марчелло, целуя ее в голову.

В том, что случилось, была и его вина. Впрочем, не «и его», а исключительно его. У нее до него были мужчины, но он оказался хуже их всех, потому что хотел, чтобы она забеременела; женитьба на Теодолинде навсегда решила бы его материальные проблемы. Познакомился он с ней случайно, но ухаживать начал вполне прицельно, и ее беременность была частью его плана. Тем не менее сейчас, в больничной палате, он почувствовал к ней прилив любви.

— Это было очень мучительно? — сжимая ее в объятиях, заботливо спросил он.

— Не очень, — ответила она, пряча голову у него на груди.

Ей было хорошо с ним и, главное, спокойно. Такое же чувство покоя она испытывала в детстве рядом с отцом, когда он еще жил с ними.

— Видел по телевизору, что они сделали с папой? — спросила Теа.

— Я видел сообщение в газете, — ответил он.

— Ты веришь во все эти кошмарные вещи, которые про него говорят?

Марчелло не очень внимательно читал статью и мало что понял.

— Не знаю, — неуверенно ответил он.

— Кое-кто решил с ним расправиться, — горячо объяснила она, — и я даже знаю, кто именно и почему. Поехали скорей, у меня нет времени.

Глава 6

Отгремели последние взрывы новогодних петард, закончились новогодние телевизионные шоу, последние полуночники проехали на своих автомобилях с включенными на полную катушку радиоприемниками.

Все смолкло, слышалась лишь тоскливая перекличка бездомных собак.

С Барбадоса позвонила Елена Диониси, адвокат Гермеса и близкая подруга Джулии.

— Счастливого Нового года! — сказала она.

— Ты что, свихнулась?

— Главное, не вешать носа.

— Больше ничего не остается.

— Остается надежда, а она, как известно, всегда умирает последней. Через час я вылетаю.

— Что же это такое? — спросила Джулия. — Арест, наручники, унизительный допрос…

— Скорее всего, недоразумение. А может быть, и месть. Я не верю в виновность Гермеса так же, как и ты. Сама знаешь, любой мерзавец своими показаниями может засадить порядочного человека в тюрьму.

Звонок Елены немного успокоил Джулию. Бессонная ночь подходила к концу, и она, приняв две таблетки транквилизатора, к утру задремала.

Ее разбудил телефонный звонок.

— С добрым утром, мамочка, — услышала она в трубке ломающийся голос своего четырнадцатилетнего сына Джорджо. Слышимость была великолепная, словно Джорджо звонил не из Уэльса, а из соседней комнаты.

— Тебя тоже, мой мальчик, — как можно бодрее сказала в ответ Джулия, стараясь стряхнуть с себя сон.