Джулия

— Правильно, синьора Кармен, вам надо поспать. Идите, я сменю вас. Если вы не против, я тихонько что-нибудь сыграю. «Аве Мария» Гуно подойдет?..

— Это единственная молитва, которую он знал, да простит ему Всевышний.

— Тем более.

— Только прошу вас, не очень громко: муж плохо себя чувствует. — Держась за перила, она стала подниматься по лестнице.

Джулия вернулась в кухню. Лео курил, стоя у большого окна, выходящего в сад. Ласковое дыхание рассвета согревало последние звезды.

— Закуришь? — спросил Лео, протягивая ей пачку сигарет.

— Я не курю.

— А ты попробуй. В таких случаях это помогает.

Джулия взяла сигарету и машинально сунула в рот. Губы ее дрожали. Лео чиркнул зажигалкой, она вдохнула голубоватый дым и, закашлявшись, бросила сигарету в окно. Смех Лео заставил ее покраснеть.

Когда Бенни вошел в кухню, чтобы сказать, что отец проснулся и что ему опять стало плохо, Джулия и Лео целовались.

Глава 2

— В кого ты такая уродилась, черт возьми? Глядя на тебя, можно подумать, что ты не де Бласко: де Бласко так себя не ведут, — негодующе сверкая глазами, выговаривал ей Бенни.

Они сидели в саду, на дальней скамейке, за их спинами по стене вились изумительной красоты розы, впереди росли два больших куста японской аукубы, усыпанные в это время года алыми ягодами.

— Мы только поцеловались, — попробовала оправдаться Джулия.

— Только поцеловались! — возмущенно передразнил ее брат. — Отец лежит с сердечным приступом, тело дедушки еще не успело остыть, а она целуется!

— Можно подумать, что если бы я не поцеловалась с Лео, дедушка бы воскрес, а папа поправился.

Джулии хотелось одного — чтобы брат скорее перестал читать ей нотацию, отпустив ее к Лео, с которым она должна была встретиться. Господи, сколько можно нудить одно и то же!

— Стыдись! Изабелла никогда бы не позволила себе ничего подобного, — не унимался Бенни. — Брала бы пример с сестры. Если бы папа знал, чем ты занимаешься в столь скорбное для семьи время, он не перенес бы этого позора. Да, да, не перенес бы! И по твоей милости мы бы потеряли отца.

— Из-за одного поцелуя?

— Для тебя нет ничего святого!

Джулия попыталась остановить брата:

— Послушай, Бенни. Ну поцеловалась… Допустим, я не должна была этого делать. Но ведь папа не знает. И пусть никогда не узнает, во всяком случае от нас с тобой, договорились? — примирительно сказала она.

— На этот раз так уж и быть, — пообещал Бенни. — Я бы с удовольствием тебя отдубасил. Глядишь, пошло бы на пользу. Не бойся, папа ничего не узнает — во всяком случае, пока не выздоровеет. А до этого в доме я хозяин, и я запрещаю тебе видеться с Ровелли. Надеюсь, ты поняла?

— Поняла, поняла, — заверила она брата, поднимаясь со скамейки и мысленно придумывая предлог, чтобы улизнуть из дома.

С синим цветом ее льняного платья красиво сочетались крупные кораллы бус. Джулия была хороша, как никогда, — влюбленная, юная. Она опаздывала на свидание с Лео и поэтому нервничала. После разговора с братом свидание вообще висело на волоске. Гнев Бенни не произвел бы на Джулию никакого впечатления, не окажись под угрозой ее планы: пусть бы зудил, сколько влезет, лишь бы не мешал.

Не зря говорится: «Беда не приходит одна». Сначала похоронили дедушку, потом отца положили в больницу, и ей приходится часами, сменяя то мать, то брата, то сестру, сидеть у его постели и читать вслух Вергилия, причем не дай Бог споткнуться на гекзаметре или исковеркать какое-либо слово: отец с его учительским педантизмом болезненно реагирует на подобное неуважение к великому поэту.

А дома от брата покоя нет. Что он из себя воображает? Застав их с Лео целующимися, Бенни ничего не сказал. Прошло несколько дней, прежде чем он обрушился на нее с упреками, отчитывая, как игуменья провинившуюся послушницу.

Джулия вошла в гостиную, когда мать прощалась с коллегами мужа, пришедшими справиться о его здоровье, а главное — выразить соболезнования в связи с кончиной ее отца.

— Мама, я к Сильване, заниматься.

Для правдоподобия Джулия держала под мышкой несколько учебников.

— Хорошо, — рассеянно разрешила мать.

Джулия попрощалась с коллегами отца и, чмокнув мать в щеку, выпорхнула из гостиной.

— Ты куда собралась? — остановил ее Бенни на пороге дома.

— У меня есть пропуск, — с нарочитой торжественностью отрапортовала Джулия.

— Ты испытываешь мое терпение.

— Мама меня отпустила.

— Куда?

— К Сильване. Заниматься.

— Почему именно к Сильване, а не к кому-нибудь, кто живет поближе?

Сильвана жила на другом конце города — до ее дома было сорок пять минут езды трамваем.

— Я с ней уже договорилась. И потом — лучше заниматься с отличницей, чем с какой-нибудь тупицей. Ты не согласен?

— В таком случае оставь мне номер ее телефона: я позвоню через час, проверю, там ли ты.

Джулии безумно хотелось послать брата ко всем чертям, но она сдержалась и покорно продиктовала номер.

Лео ждал ее в машине на углу улицы Тьеполо и площади Новелли. Джулия села рядом с ним. В машине пахло одеколоном, табаком, немного бензином. Голос Лео, тихий, томный, как ласковая летняя ночь, заставлял ее сердце учащенно биться.