Джума

- А вы - кто? - повторил он свой вопрос.

- Меня зовут Наташа, я - племянница Георгия Степановича.

- А где ребенок?

Она с недоумением взглянула:

- Какой ребенок?

- Была женщина... В красной накидке, с ребенком. В синем таком... платье.

- Да что, ты, Сережа, - махнула рукой Наталья, отстраняясь. - Здесь только мы с тобой. Нет никого больше.

- Но была, была же женщина! - упрямо повторил он.

- Это тебе, наверное, в бреду привиделось. Сережа... - она выжидающе застыла. - Ты, правда, князь? - спросила тихо, почти шепотом.

На лице его отразилось смятение:

- Князь?

Она загадочно подмигнула:

- Ты не бойся. Георгий Степанович тебя не сдаст. Он, скорее, сам умрет, чем выдаст тебя. - И, позабыв о своих сомнениях, она принялась подробно рассказывать историю его появления на Оленгуе.

Он слушал ее, временами закрыв глаза. А когда открывал, в них начинало проскальзывать такое странное, необъяснимое с точки зрения человеческих чувств, выражение, что Наталья, в конечном итоге, смутилась и замолчала.

- Наташа, - он смотрел печально и виновато, - вы приняли меня за кого-то другого. Я, действительно, Астахов Сергей Михайлович. Я... не знаю, чем объяснить мое сходство с князем Рубецким. Но, понимаешь, о Рубецких я знаю не по учебникам истории. Сергея Михайловича Рубецкого хорошо знала моя бабушка...

Досказать он не успел. С улицы послышался шум мотора, затем условный сигнал клаксона - длинный, три коротких.

- Это кто-то из наших, - радостно подхватилась Наташа. - Ой, что сейчас будет... - она вихрем вылетела в сени.

Через минуту дверь широко распахнулась и в дом ввалилась толпа народу.

- Где он? Дайте я на него посмотрю!

К кровати стремительно приблизился седой, слегка сгорбленный, но все еще статный, старик. Он сел на стоящую рядом табуретку и, склонив голову набок, молча замер. Сергей увидел в его глазах слезы.

- Вы - Георгий Степанович? - спросил, протягивая руку и пальцами стараясь дотянуться до Артемьева.

Тот в волнении схватил его за руку и, уже не скрывая слез, обернулся к стоящим за спиной людям:

- Вот он, его шанс! И говорит... Вы только подумайте, он - говорит! Георгий Степанович вновь взглянул на Сергея: - Ты не бойся, мы обязательно что-нибудь придумаем. Теперь главное, чтобы ты встал на ноги, поправился. Сережа... Сереженька...

- Георгий Степанович, мне очень жаль, поверьте. Но я - не внук Рубецкого. Мне, действительно, очень жаль, - он смотрел на старика с отчаянием и мольбой.

Артемьев невольно отшатнулся и растерянно оглянулся на приехавших с ним мужчин:

- Но позвольте... Как же это?..

Один из них, значительно старше, невысоко роста, с крепкой, ладной фигурой, тронутыми сединой темно-русыми волосами, приблизился к кровати. И Сергею стало неуютно под взглядом его проницательных, холодно-серых глаз. Он не выдержал и тихо проговорил:

- Я - Астахов. Сергей Астахов.

- Откуда вы знаете столько языков?

- Но я же историк, - проговорил он несколько удивленно.

- А я - начальник уголовного розыска Белоярска, - ответил тот. - И хоть работаю в области права, но латынь не знаю.

- Могли бы и выучить, - неожиданно для себя, дерзко ответил Сергей. Но тут же вскинул удивленный взгляд на мужчину: - Начальник уголовного розыска? А что...О, Господи! - дошло до него. Он вспомнил рассказ Наташи. Я же, по-вашему, кого-то убил...

- Есть такая версия, - кивнул, присаживаясь рядом, мужчина. - Кстати, зовут меня Петр Андреевич Иволгин. А это, - он представил сотрудников: Костиков Александр Николаевич и Приходько Игорь Васильевич. - Вы как себя чувствуете, Сергей?

- Допрашивать будете? - усмехнулся тот. - У меня эти допросы уже в печенках сидят! - яростно вырвалось у Сергея.

- И как прикажете понимать ваше заявление? - спокойно отреагировал майор.

- Я по горло сыт войной, - устало проговорил Сергей. - И не хочу снова возвращаться в этот ад. Не хочу никаких допросов и признаний, версий и предположений. Я и в Белоярск приехал только потому, что ненавижу войну и тех негодяев, которые наживаются на ней. Хотел написать книгу и назвать ее "Джума". По-турецки, это значит "чума". Потому что война и есть чума.

- Чем же вас привлек в этом плане именно Белоярск?

- Прежде, я хотел все выяснить о самой чуме, как заболевании. А в Белоярске в начале века останавливалась экспедиция русских врачей под руководством Даниила Кирилловича Заболотного. Здесь осталось много архивных материалов. В 1910 году русские врачи работали в Харбине во время вспышки там чумы. Многие из них погибли. Среди них была и моя бабушка - Анна Снежкова.

- Вы помните еще какие-нибудь фамилии из той экспедиции? взволнованно прервал его Георгий Степанович.