Джума

- Вы же сами сказали, что вам некуда идти, - она поплотнее укуталась в плед.

- Я? Я такое говорил... вам? - его голос прозвучал подозрительно и недоверчиво.

Она молча кивнула головой и зябко передернула плечами.

- Ты оставляешь у себя всех бездомных? - усмехнулся он.

Она вспыхнула. Покраснев, принялась нервно поправлять выбившиеся и растрепавшиеся со сна пряди волос. Потом, дерзко взглянув на него, с вызовом произнесла:

- Уж такая я дура! - но голос ее предательски дрогнул и в глазах блеснули слезы.

- Извини, я не хотел обидеть... - Он наморщил лоб, будто силился что-то вспомнить: - Знаешь, я всегда злюсь, когда не понимаю простых вещей. Я думаю, что должен их знать, но не могу объяснить. Можно я буду обращаться к тебе на "ты"?

- Меня зовут Лариса. Я тебе уже говорила. - Поднявшись, спросила уставшим, слегка сонным, голосом: - Хочешь чаю?

- Да, - кивнул он, не спуская с нее взгляд. - Если желаешь, могу даже помочь тебе заварить его.

Она улыбнулась, но ничего не ответила. Подойдя к столу, включила настольную лампу и бросила взгляд на часы. Они показывали четырнадцать минут четвертого. Лариса слышала торопливую возню за спиной и поняла, что он быстро одевается. Затем почувствовала очень близко его присутствие, прямо позади себя. Ее бросило в жар. И еще она отчего-то боялась повернуться, словно увиденное могло внезапно разрушить некий несуществующий в действительности, но ожидаемый и до умопомрачения желанный мираж. Он обнял ее за плечи и горячими губами чуть коснулся завитков волос на шее. Она замерла, часто дыша, и закрыла глаза, чувствуя, как под покрывшейся мурашками, враз захолодевшей кожей, вздыбилась, загудела, хлеща и ударяясь в тонкие стенки сосудов, горячая кровь.

- Ла-ри-са, - произнес он шепотом по слогам и тотчас послышался его приглушенный, но счастливый смех.

От неожиданности она дернулась и в этот момент он резко развернул ее лицом к себе. Девушка невольно отвела взгляд, боясь вновь увидеть вблизи его глаза, так поразившие ее некогда.

- Почему же все-таки ты боишься меня?

- В тебе есть какая-то сумасшедшинка, - ответила она пересохшими губами, упорно избегая смотреть ему в лицо .

Он прижал ее голову к своей груди и тихо засмеялся:

- Однажды мне сказали, что я никогда не буду нормальным. Я не помню, где это было, когда и кто мне это говорил, но знаю, что точно было.

- Ты очень похож на одного человека, - проговорила она глухо и печально.

Он нежно отстранил ее и посмотрел в упор:

- Тебе показалось, что я - это он?

Она кивнула и, не выдержав, заплакала, уткнувшись лицом ему в грудь. Он бессмысленными, пустыми глазами смотрел на искуссно вывязанный, причудливый абажур, укрывавший настольную лампу, при этом машинально, гладя девушку по спине.

- Лариса, - произнес он мягко и немного растерянно, - где у тебя чай?

- Что? - она непонимающе посмотрела на него.

- Ты хотела приготовить чай, - улыбнулся он. - Если хочешь, это сделаю я, только скажи, где и что мне брать.

- Да, конечно. Извини меня, - она махнула рукой, неловко смахивая слезы. - Пошли в кухню. Там и теплее, печка еще не остыла.

- Ты будешь только говорить, где и что брать, - напомнил, силой усаживая ее за уютный кухонный столик, накрытый яркой, цветастой клеенкой с большими ромашками по синему полю.

Когда все было готово и кухню затопил аромат душистого настоя, он налил ей в кружку чай, подвинул поближе и сел напротив, подперев голову руками и глядя на нее загадочными глазами, в которых сквозь выжженную дотла землю начали прорастать крохотные, пронзительно синие, цветы.

- Попробуй, Лариса, - его губы тронула слабая улыбка.

Она обхватила ладонями горячие бока широкой, "купеческой" чашки. Подержала с минуту, согревая руки. Затем подняла, боясь обжечься, и осторожно пригубила.

- Тебе нравится?! - спросил он жадно, с непосредственностью ребенка, впервые самостоятельно выполнившего ответственное поручение взрослых.

Ее глубоко тронула, но и смутила подобная реакция. Сидящий напротив человек не укладывался ни в какие рамки - ни здравого, ни больного разума. Лариса не могла найти ответ и на простой вопрос: действительно, зачем она оставила у себя Лейтенанта? Отпросилась с работы, ради него поломала график не только своих дежурств, но и других сотрудников. Вымыла его, накормила, обработала старые, но вскрывшиеся раны. Раны... Она сама не заметила, как шумно и судорожно вздохнула, пытаясь подавить непроизвольный приступ тошноты.