Джуна

Именно его увидела она, когда оказалась неожиданно на земле в окружении односельчан. Брат был вне себя от радости, что она жива. И тут раздался чей-то крик: «Ведьма!» Разве способен человек столько времени находиться под водой и остаться в живых?

Можно понять ужаснувшегося человека. Можно понять и Джуну, которая, услышав несправедливую, злобную кличку, вскочила на ноги и бросилась прочь. До поздней ночи она пряталась у соседей. Домой пришла под покровом темноты, будто пряталась, будто совершила нечто предосудительное.

Память об этом случае не покидает ее и по сей день. А видение — она парит среди звездного неба, которому нет ни конца, ни края, — было настолько ярким и впечатляющим, что Джуна даже запечатлела в стихах свой таинственный, необъяснимый с позиций здравого смысла полет.

Но в чем значение этого эпизода? Какое место он занимает в узоре человеческой судьбы?

Может быть, это очередной, закономерный этап пути, по которому должен пройти маг, — от начала до самого конца?

В младенчестве жизни мага угрожает опасность со стороны врагов или со стороны злых сил. Разумеется, десятилетняя девочка отнюдь не младенец. Но мы уже говорили: схемы неизбежно условны. Этапы жизни мага могут меняться местами, временные рамки способны сдвигаться. Коли духовное рождение героя наступает значительно позже его физического рождения, то и жизни мага опасность может угрожать еще до появления его на свет.

Угроза подлинная, а не мнимая. Прервись физическая жизнь человека, и он просто не успеет сделаться магом или героем. Впрочем, впереди ждут новые испытания, и к ним следует серьезно подготовиться, чтобы, все преодолев, стать тем, кем тебе предназначено стать.

Подготовка к будущему

Да, к будущему следовало тщательно готовиться, тем более что оно казалось совершенно неопределенным.

Джуна будто предчувствовала, что жизнь вряд ли станет баловать ее, скорее наоборот. Силы, на которые она покуда не обращала внимания, зрели в ней и требовали если не приложения, так выхода.

Они просто переполняли ее. Джуна испытывала себя. Зимой, в страшный мороз глубокой ночью, в коротком, ветром подбитом пальто и парусиновых туфлях, она убегала из дома. И, повинуясь наитию, не зная точного пути, шла в поселок «Новая заря», где жил ее дядя. Ни страха, ни холода она не чувствовала. Только степь и лес сменяли друг друга, а погруженная в собственные мысли девочка шагала вперед.

Джуна едва не оцепенела, когда до сознания дошел страшный звук — будто собаки грызут кость. Она пыталась убедить себя, что видит собак, хотя было ясно, что перед нею волки. Совсем недавно волки загрызли ребенка из их деревни.

Волки смотрели на нее, когда она медленно шла мимо. Волки смотрели вслед. Но Джуна не остановилась. И звери не набросились на нее. Теперь она поняла, как выглядит страх, как он ощущается всем телом.

Только наутро девочка постучалась в дом своего дяди, и слова, которые она придумала в качестве оправдания, звучали неубедительно. Вряд ли кто-либо понял бы ее поступок, попытался найти в содеянном логику.

Но ее понял отец. Связь их была так глубока, так крепка и так неизбывна, что прервать ее не могли никакие обстоятельства. Даже смерть не властна была над родством душ.

Как-то летом, под утро, девочка проснулась. Кто-то негромко стучал в дверь пристройки, где летом ночевали дети. Джуна спросила: «Кто

там?» И отцовский голос ответил: «Я». Джуна отперла дверь. Пустота. Никого.

Только позже пришло понимание. Джуна узнала: именно в это время, во сне, умер ее отец.

Умер, но не покинул свою дочь. Являлся к ней и о чем-то долго говорил, хотя Джуна не помнила содержания бесед. До определенного момента она даже не знала, что ведет с отцом почти нескончаемый разговор.

Поведала ей об этом мать. Но сначала потребовала, чтобы Джуна спала рядом, причем обязательно у стенки. И когда последовали возражения, мать наконец призналась: по ночам

Джуна куда-то уходит. «Да нет же, я сплю», — удивленно ответила девочка. «Значит, ты и сама не знаешь о своих исчезновениях», — сказала мать.

Проследить за девочкой оказалось делом простым. Она вставала с постели, выходила на улицу и там садилась у калитки. Сидя на лавочке, говорила на загадочном языке с кем-то невидимым. На вопрос матери ответила: «Это же отец сидит со мной рядом. Белобородый старик — это он».

Сама Джуна не помнила ни собеседника, ни содержания бесед, ни материнского вопроса. Отец являлся к ней по первому ее зову, помогал найти ответ на мучивший вопрос, выйти из сложной ситуации.

Бывало, она слышала отцовский голос. Иногда появлялась его фигура. Они беседуют, не произнося вслух ни слова.

Руки Джуны удивительно похожи на руки отца. Связаны их души, в загадочной и странной зависимости находятся их руки. Иногда во время лечебных сеансов отец показывает Джуне движения, если случай трудный или дочь сомневается.

На нем серебристое одеяние, но это ее отец — Юваш Бит-Сардис. Человек из царского рода. Скромный советский экономист, обладавший даром предвидения. Отец, так любивший свою дочь, что не покидает ее и после смерти.