Джуна. Одиночество солнца

– Я только не хочу, чтобы там были случайные люди. Начнут до меня докапываться. За руки хватать, – сморщилась Джуна, предупреждая о своей реакции на полный зал, – ты мне по возрасту как дочь. Я почитаю поэму о дочери. Только для тебя, Света! Я никуда не хожу! Света, только давай сделаем так, что людей будет совсем мало. Только твои родители, самые близкие друзья и я. А то я буду нервничать.

– Ты шутишь? Приглашено пол-Москвы… – я растерялась…

Но Джуна снова не шутила.

Я напрягалась, потому что и Джуна, и Никас приглашены были, но, по их реакции друг на друга, мог произойти любой казус.

– Не знаю, где мне денег взять на фуршет… – поделилась я проблемой.

– Не надо денег. И не надо делать фуршет.

– Почему? – дивилась я.

– Люди придут к тебе не за едой. Не делай стол!

Малый зал ЦДЛ 10 октября 2013 года заполнился поздравляющими уже с одиннадцати часов. Официальные и частные «адреса» слушались до четырех дня. Вручали ордена и медали. Дарили книги, картины, цветы, подарки, фильмы, клипы, кубки, папки… Главы городов и президенты академий, родственники, издательства, посольства, читатели, военные, литераторы, художники, артисты. Поток шел и шел. Малый зал ЦДЛ битком.

Джуна прибыла последней. Ей помогли доставить сто пятьдесят солнечно-желтых орхидей и алых роз.

Торжественно шокируя зал темными очками, кофточкой со стразами и прекрасными длинными локонами, продефилировала прямо ко мне целоваться. После раздачи автографов был оплачен Большой зал для концерта по моим произведениям. Джуна попросилась выступить первой, ссылаясь на то, что торопится к больным. Это было правдой.

Зал, как она и хотела, оказался… почти пустой! Я оцепенела. А Джуна находилась в редком прекрасном расположении духа. Она сияла. Улыбалась. Источала лучики удовольствия. Такой умиротворенно-прекрасной я видела ее первый и последний раз в жизни.

Открывать юбилейный вечер вышел Михаил Иванович Ножкин. Несказанно удивился, что так мало народа. Прочел стихи, что приготовил к юбилею:

У нашей Светланы
Талант многогранный.
Полвека – расцвета пора.
Будь счастлива, Света!
Пусть многие лета
Хранит тебя Бог для добра.
Ура!

– Ура! – повторила Джуна.

Наблюдая, что зал все еще пуст, он не растерялся, и пошутил:

– День рождения – особенный день. Вас мало сегодня в зале, но каждый из вас, – глядя на Джуну, Месенжника и остальных, акцентировал он, – стоит тысячи человек! Так что будем считать, что элитарный вечер открыт.

Он пригласил на сцену Джуну. Добравшись до микрофона, она посмотрела на часы, убедилась, что есть время спокойно и не торопясь прочесть то, что наметила, и после короткого поздравления стала декламировать поэму о Юнии.

После чего передала через сопровождающего ее Виктора, что извиняется и уходит, я, естественно, отпустила ее.

Наступила очередь трансляции поздравительного фильма, после которого я ахнула – зал заполнился людьми… Прибыли Никас Сафронов с картиной и Николай Дроздов. И Борис Петрович Химичев. Поздравили от Куклачева и от Бисера Кирова. И выступали Норд и детские коллективы…

Но вот эту выходку Джуны – чтение поэмы о Юнии в пустом зале, когда все приглашенные просто мечтали увидеть ее, – как это объяснить?

Пощечина за сказку

Джуна, как уже сказано ранее, была при жизни драчливой. Она шлепала и пинала то шутя, то не шутя. Меня как-то не трогала. Но однажды шмякнула по челюсти, без предупреждения, со злобой и силою. Прямо наотмашь.

Я как раз написала новую сказку. И в состоянии «кататонического возбуждения» после рождения свежей вещи, что время от времени случается со всеми творческими людьми, зачитала ее Джуне в ожидании похвалы.

Сказку «Серебряные врата» Джуна сначала слушала внимательно и спокойно. Фабула развивалась в Древней Руси, когда на мирных жителей напали враги и первым делом одолели мужчин, потом старух, женщин, и остались на земле одни девочки. Сели они у костра и стали думать, как от врагов спастись. И вот сюжет приближался к катарсису. Самая младшая называет способ, как от врагов избавиться. Развязка. Я дочитывала фразу: