Джуна. Тайна великой целительницы

При этом посмотрел в мою сторону, как на одного из «увлекающихся товарищей». По незаметному знаку академика Котельникова профессор Гуляев протянул президенту пять страниц бумаги с моим машинописным текстом, где вкратце сообщалось об исследованиях Джуны и Кулагиной. Сердце мое замерло, скажу честно, я волновался и ждал молча приговор.

Прочитал президент пять страниц и отложил молча их в сторону. Значит, с публикацией мне предстояло подождать. Но не согласился президент изыскать в штатах Академии несколько должностей для таких людей, как Джуна. Я все не терял надежды, что ее опять зачислят в лабораторию.

– Почему Академия должна заниматься ими? – в сердцах ответил президент.

Но вот что сделал Анатолий Петрович после осмотра лаборатории. Сочинил и собственноручно написал текст любопытного документа под названием «Приказ-распоряжение», после чего ознакомил с ним президента Академии медицинских наук и министра здравоохранения СССР. Последний поставил свою подпись на этом документе рядом с подписью президента.

Документ обязывал сотрудников АН СССР продолжить начатые исследования, а ученых медицинской академии – начать со своей стороны изучение этого явления, имея в виду в конечном итоге провести клинические испытания возможного терапевтического эффекта. Ведь если в организме под влиянием бесконтактного массажа рук регистрируются такие сильные возмущения, то не исключено ведь и лечение…

Этот «приказ-распоряжение» чиновники Минздрава потеряли. Нет приказа. Зря старался Анатолий Петрович, зря водил пером по бумаге, оставив еще один автограф архиву академии. Не удалось переубедить коллегу, президента Академии медицинских наук, не удалось сломать упорство, с которым тот отстаивал свою ложную позицию, как, впрочем, не удалось убедить его избрать в эту Академию доктора Гавриила Илизарова. Он прошел в Академию наук СССР…

* * *

Джуна зачастила в подмосковный город Щелково, где в одном из профилакториев нашлись медики-энтузиасты, решившие учиться у нее. И довольно быстро переняли ее манипуляции; оказалось, что способность к лечению руками есть у многих, как и утверждала Джуна. Помните ее слова: «Мать сможет лечить детей, жена – мужа, профилактическая методика должна войти в каждый дом!..». В профилактории я увидел медсестер, руками нормализовавших давление рабочих хлопчатобумажного комбината.

Как много может сделать один человек, если он талантлив!

Вот почему Белла Ахмадулина сказала:

– Мне, кажется, Джуна есть привет нам от чего-то, что мы не вполне можем понять, но тем не менее чему мы вполне можем довериться. Ну а, собственно, почему мы, человеки, должны так не доверять собственным способностям? У нас есть много чудес, у нас есть Пушкин, у нас есть Цветаева, и Джуна – еще одно доказательство того, что сфера человеческого мозга, вообще человеческих дарований и всего нашего устройства, все-таки находится в сфере какой-то дымки и тайны. И может быть, не нужно каким-либо грубым способом пробовать проникнуть в происхождение этого тумана. Просто будем радоваться тому, что ее талант есть, потому что всегда, пока, в крайнем случае, я жива на белом свете, я считаю лучшей своей удачей разглядеть в другом человеке дар. Это всегда: талант другого человека есть дар свыше этому человеку, и через этого человека – нам. И вот мне кажется, его надо принять в доверчивые и признательные ладони и любить Джуну. Я вот всегда радуюсь, когда на нее смотрю…

Сказать это было можно в 1985 году, а опубликовать нельзя…

Когда нельзя было писать о лечении Джуны, Андрей Вознесенский сочинил стихотворение, где помянул, что чувствовал, когда она «водила ладонями над его головой»:

ДИАГНОЗ

Год уже, как столкнулся я с ужасом рва.
Год уже, как разламывается голова.
Врач сказал, что я нерв застудил головной,
Хожу в шапочке шерстяной.
Джуна водит ладонями над головой,
Говорит: «Будто стужей несет ледяной!».

* * *

После изгнания из Института радиотехники и электроники Джуну пригласили в другие лаборатории. Исследовать ее ученые могли. Но писать о ней не имели права. Ей оставалось в стихах вопрошать:

Как мне об этом людям рассказать,
Как мне поведать им о сокровенном…

Сокровенным были ее методики манипуляций, одна, как она называет ее, – профилактическая, доступная каждому, другая – более сложная, доступная врачам и медсестрам. И эту методику начала оформлять в качестве авторской заявки на изобретение. Значит, начался еще один цикл экспериментов.

Одним из первых посмел, несмотря на строжайший запрет руководства и административные меры, надеть белый халат на Джуну профессор Арсений Меделяновский. В его лаборатории на моих глазах она облучала сердце лягушки и резко изменила ритм ее сердцебиения. Разборки с начальством по поводу эксперимента ускорили кончину тяжелобольного профессора…