Джунгли

Он ждал долго. Наконец, уверившись, что за ним больше не наблюдают, он искоса взглянул на женщину, сидевшую рядом с ним. Она была молода, красива, хорошо одета — настоящая леди. И она назвала его «товарищем»!

Он осторожно повернулся, чтобы лучше разглядеть свою соседку, но потом, как зачарованный, уставился прямо на нее. По-видимому, она уже забыла о нем и смотрела на эстраду. Говорил какой-то мужчина. Юргис смутно слышал его голос, но все его внимание было приковано к лицу женщины. Он смотрел на нее, и его охватывало смутное беспокойство, переходившее в тревогу. Что с ней? Чем она так захвачена? Что происходит в этом зале? Она сидела, окаменев, крепко сжав руки — так крепко, что под кожей были видны сухожилия. На лице у нее отражалось страшное волнение и напряжение, как будто она отчаянно боролась или смотрела на чужую борьбу. Ноздри ее слегка вздрагивали, и время от времени она быстро облизывала сухие губы. Грудь ее вздымалась, ее возбуждение, казалось, возрастало и снова падало, как лодка на океанских валах. Что это? В чем дело? Очевидно, ее волнует то, что говорит человек на эстраде. Что же это за человек? Что здесь, наконец, происходит? И Юргис посмотрел на оратора.

Перед ним словно открылась картина дикой природы — бури в горах, ломающей деревья, корабля среди бушующего моря. Юргисом овладело тревожное ощущение сумбура, беспорядка, дикого и бессмысленного хаоса. Человек был высок, худ и казался таким же измученным, как и сам Юргис. Редкая черная борода закрывала половину лица, и видны были только черные провалы глаз. Он говорил быстро, в страшном возбуждении; он жестикулировал и метался по сцене, простирая свои длинные руки, словно хотел захватить ими каждого из своих слушателей. Голос его был глубок, как орган. Но Юргис не сразу подумал о голосе — он был слишком занят глазами этого человека, чтобы думать о его словах. Вдруг ему показалось, что оратор начал указывать прямо на него, обращаться именно к нему. И тогда до сознания Юргиса дошел голос, нервный, вибрирующий от волнения, боли и страшной тоски, от невысказанных и не выразимых словами чувств. Этот голос овладевал человеком, сковывал его, пронизывал насквозь.