Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

Когда мы вернулись, семьи уже не было, а под одеялами в инкубаторе лежало что-то неподвижное. Одеяла были тщательно подоткнуты и разглажены. На полу лежал пустой пакет из-под раствора и две скомканные салфетки. Мертвый ребенок. Скотт и другие медсестры не обсуждали это и не смотрели на комочек под одеялом, но их лица были напуганными.

Я не хотел думать о том, сколько младенцев умерло в этих инкубаторах, скольких не стало в том, где сейчас спала наша дочь, и сколько родителей сидело там, где сейчас сидели мы, держа на руках похолодевшего и неподвижного ребенка.

Келли: будьте рядом со своим ребенком так долго, как только сможете

Она прожила уже неделю. Медсестра выключила синюю билирубиновую лампу и сняла с ее глаз повязку. Черный синяк под ее левым глазом выцвел темным полумесяцем. Ее ресницы подросли, а кожа посветлела и стала толще. Теперь она уже не напоминала стеклянную креветку, прозрачную и пронизанную венами.

Мы начали верить в то, что с ней можно общаться.

Мы разговаривали с ней постоянно, а она не издавала в ответ ни звука, однако иногда по судорогам на ее лице мы понимали, что она плачет. Вы когда-нибудь видели, как плачет старик? Видели, как сжимается его морщинистое и беззубое, словно бумажное, лицо, будто оно вот-вот превратится в прах?

На мониторе фиксировалось все, что происходило внутри ее тела. Когда что-то шло не так, он издавал тревожный сигнал, что случалось примерно каждые пятнадцать минут. Трейси научила нас расшифровывать цифры и цвета на мониторе. Зеленая линия наверху отображала ее сердцебиение: острые ровные копья, напоминающие частокол. Ее крошечное сердце билось быстрее, чем у взрослого. На тот момент ее пульс был 145. Белое число в середине означало ее дыхательный ритм. Рядом с ним всегда была искривленная линия. Когда кривые шли слишком низко, это часто означало, что она спит. Сегодня этот показатель почти не менялся.

Число снизу, рядом с которым проходила голубая линия, означало насыщение крови кислородом. Этот показатель был особенно важен, потому что он позволял легко и в любое время оценить ее общее состояние.

Если показатели были от девяноста до ста, все было в порядке. Но если они падали ниже восьмидесяти пяти, необходимо было вмешательство. Трейси давала ей секунду на то, чтобы прийти в себя, но, если этого не происходило, она нажимала кнопку на респираторе, чтобы увеличить дозу поступающего кислорода. Это было опасно, потому что от избытка кислорода она могла ослепнуть. Это была первая из дюжины рискованных мер, за принятием которых нам пришлось наблюдать. Иногда врач увеличивал дозу кислорода, но, как только он уходил, Трейси снова его уменьшала.

Было бы слишком просто сказать, что эти показатели отражали настроение Джунипер, но нам действительно так казалось.

Если наши прикосновения ей не нравились, например, мы слишком сильно терли ей кожу, звучал сигнал тревоги. Если мы обхватывали ладонями ее голову и ступни, имитируя давление матки, показатели увеличивались.

Мы узнали, что преждевременно рожденные младенцы обладают практически животной способностью чувствовать энергетику. У нее была недостаточно развита кора головного мозга, чтобы сформулировать причину своего недовольства, но, когда ее что-то беспокоило, например, громкий голос или напряженный разговор, уровень кислорода в ее крови падал, из-за чего срабатывал сигнал тревоги. Именно по этой причине медсестры просили нас не плакать возле инкубатора.

Как-то днем одна из медсестер жаловалась другой, что получила низкую оценку в колледже, синий показатель на мониторе резко упал.

«Она поставила мне шесть, — говорила она. — Это всего десять процентов от максимальной оценки. А моей подружке, которая вообще ничего не ответила, восемь. Почему? И девчонке-латиноамериканке она тоже поставила восемь, потому что преподавательница тоже латиноамериканка».

Бип! Бип! Бип!

Я попросила медсестер выйти.

Том: «Хорошо, что ты не смотрела этот фильм. Ты бы его возненавидела. Можно я в течение следующих сорока пяти минут буду в мельчайших подробностях описывать тебе отвратительную сцену аборта инопланетянки, а потом мы немного послушаем песни из „Иисус Христос — суперзвезда“?»

Я: Бип! Бип! Бип! Бип!

Мы просто зациклились на голубой цифре. Иногда Трейси даже отворачивала от нас монитор.

На седьмой день жизни Джунипер Том закончил чтение четвертой главы, и Гарри получил приглашение в Хогвартс. Я положила голову ему на плечо, смотря на голубой показатель. Казалось, что Джунипер рада за Гарри. На мониторе светилось число девяносто семь… затем девяносто восемь… Однако когда Том стал имитировать сердитый голос полувеликана Хагрида, раздался сигнал тревоги. Семьдесят восемь! Семьдесят шесть! Семьдесят четыре!!