Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

Том старался отвлечься. Он пек печенье и делился со всеми рецептом, словно нашей дочери нужен был не отец, а Бетти Крокер[18].

Мне стал сниться один и тот же кошмар. Как я лежу на полу нашей ванной, мою дочь уже извлекли из меня, а я пытаюсь родить послед, купаюсь в собственной крови, а Том упрекает меня, что я унылая. Затем еду в больницу, чтобы увидеть Джунипер, но не могу пройти к ней — не пускает охрана.

На следующий день, когда мы оба успокоились, я попыталась объяснить Тому, что каждый раз, когда он уезжает в больницу, меня душат собственные эмоции. Я была благодарна ему за помощь и одновременно ненавидела себя за то, что остаюсь в стороне, прикованная к этому жуткому молокоотсосу.

Я, быть может, зря теряла драгоценные часы, и короткая жизнь нашей дочери проходила мимо меня?

Я пыталась понять, действительно ли молокоотсос — это враг.

Неужели я была настолько слаба, что не смогла бы находиться в больнице, смотреть на мониторы, медсестер и даже свою собственную беспомощную дочь? Неужели я была настолько плохой матерью, что оставила бы дочь в одиночестве?

Том сел на край постели, пахнущей кислым молоком. Выражение его лица смягчилось, и я поняла — он больше не злится. «Без тебя у меня ничего бы не получилось, — сказал он. — Именно ты подарила жизнь этому ребенку. Ты вынашивала ее пять месяцев в своем теле, а в мыслях — годы. Ты верила в нее и боролась за нее. Ты пинала меня под зад к алтарю и боролась с моим страхом перед старостью. Ты слушала все мои жалобы о сдаче спермы и вытерпела бог знает сколько манипуляций, катетеров и капельниц. Ты уговорила другую женщину подарить нам свои яйцеклетки, и все потому, что ты стремилась держать на руках этого ребенка».

Футболка Тома намокла от моих слез.

«Джуни здесь только благодаря тебе, — добавил он. — Если не ты самая отчаянная мать на планете, то кто же тогда?»

Я записалась к психотерапевту. Мне нужно было излить кому-то всю свою ярость, но это должен был быть не Том. Я кричала и плакала целый час, заплатила девяносто долларов, а потом долго стыдилась, что наговорила столько лишнего чужому человеку.

Я знала, что Том прав.

Гормоны управляли мной. Как бы там ни было, другой матери у Джунипер не было.

«Давай же, — как-то утром сказал мне Том. — Вытаскивай свой зад из постели».

Том: смотрите правде в глаза, даже если она пугает вас

Тоннель уводил нас от поверхности земли, которую мы считали своей жизнью. Мы продвигались все дальше и дальше, убеждая себя в том, что выход из него близок. Однако затем мы видели перед собой тропу, которая, петляя, исчезала вдалеке, ведя нас к тому, что уже нельзя назвать нормальной жизнью.

Это был сон наяву. Я засыпал за рулем на светофорах, стоя на кухне, в каждом кресле, в которое я садился. Я стал презирать записи детских голосов в больничных лифтах, которые с таким удовольствием напоминали нам о том, куда мы направляемся.

«Вниз!» — чирикал один из голосов.

«Да, вниз! — говорил я вслух. — Вниз, на девятый круг ада!»

Расслаблялся я только тогда, когда читал своей дочери. Мы были уже на середине «Философского камня».

Гарри пережил свой первый урок управления метлой и поучаствовал в матче по квиддичу. Мы с Джунипер парили вместе с ним над крепостями и башнями, пытаясь поймать золотой снитч.

Чем дальше мы продвигались по страницам книги, тем больше, казалось, она ей нравилась. Когда я читал, показатель содержания кислорода в ее крови всегда был выше девяноста. Когда я прекращал чтение, показатель часто падал.

«Вам лучше не прерываться, — сказала мне одна из медсестер. — Ей явно интересно».

Пока я терялся в коридорах Хогвартса, Келли была сосредоточена на ребенке. Она была обеспокоена тем, что, как ей казалось, живот Джуни снова увеличился. Я этого не замечал. Все, кому мы больше всего доверяли: Трейси, Диана и доктор Шакил, — были не на смене. Келли попросила старшую медсестру осмотреть Джунипер, но та была чем-то занята и не уделила достаточного внимания нашему ребенку. Следующим утром, когда Диана вернулась, я разыскал ее, но слушать меня она не стала. Я не отступал от привычной мне дипломатичности, но позаимствовал у Келли немного ее прямолинейности.

— Мы не боимся быть занозой в заднице, — сказал я Диане. — Просто мы не знаем, когда именно нужно быть ею.

Диана рассмеялась.

— Вы должны быть занозой в заднице каждый раз, когда вас что-то настораживает, — ответила она.

В тот день врачи обнаружили несколько новых отверстий в кишечнике Джунипер и установили в ее живот две дополнительные дренажные трубки. Келли была права. Она знала, что что-то не в порядке. Я, как и все остальные, этого не заметил.