Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

Чудо. Теперь мы слышали это слово так часто. Даже в страшные первые дни, когда то, что она выживет, было практически невозможным. Чудо — тогда меня передергивало от этого слова. Это было клише, употребляемое слишком часто. Именно его использовали люди, когда невозможно было подобрать слов. Теперь я не возражала. Люди, произносившие его, обладали опытом и проницательностью, которых не было у меня. Это определение происходившему, казалось, мы заслужили. В вопросах веры у нас с Томом не было явной позиции, однако были ли мы частью этого чуда?

Действительно ли Бог, которому мы оба никогда по-хорошему не служили, совершенно неожиданно сделал нам подарок?

К тому моменту я уже узнала кое-что. Я видела в статистике пробелы, которые рождали надежду. Они не преуменьшали возможность чуда, но придавали ему форму и вес.

Статистика, которую озвучил нам доктор Жермен в первый день, была верна: вероятность восемьдесят процентов, что Джуни умрет или останется инвалидом.

Однако был еще один способ взглянуть на цифры, о котором я узнала позднее. Нужно было не брать в расчет случаи смерти, потому что, если бы мы не настаивали на реанимационных действиях, Джуни совершенно точно умерла бы. Итак, эти цифры были ответом на следующий вопрос: если бы мы приложили все усилия и она выжила, какова вероятность, что с ней все будет в порядке? Ответ был бы — примерно пятьдесят процентов. Такое пари я готова была принять.

Все это время я искала бреши в статистике, надеясь найти оговорку о важности быть хорошими родителями. Я бы немного успокоилась, узнав, что младенцы, родители которых принимают активное участие в их жизни, имеют значительное преимущество. Мне не было известно об этом, пока доктор Радж не намекнул на это, когда Джунипер было два месяца. Я бы хотела знать, что младенцы, не умирающие в течение первых трех дней, имеют значительно больше шансов выжить, что по результатам исследований музыка и чтение вслух позволяют достучаться до сознания ребенка сквозь защитное стекло инкубатора и действие наркотических препаратов. Позднее наш друг поделился мыслью, которая тогда значила бы для нас очень много.

Она сказал, что звук — это одна из форм прикосновения.

Я бы хотела знать, какой силой мы обладаем по отношению к нашей дочери, а она — по отношению к нам. Однако ничто из этого не преуменьшало чуда. Джунипер изумляла врачей, растрогать которых было не так легко. Тем не менее нам с Томом было неприятно думать, что Бог поцеловал нашего ребенка в лоб, возможно, обделив вниманием кого-нибудь другого.

Но кое-что я знала точно. Я знала, что в апреле молодая и неопытная медсестра, внимательно посмотрев на нашего ребенка в критический момент, увидела то, чего не замечали аппараты. Я знаю, что одна из лучших медсестер в больнице пошла против своих убеждений, согласившись сделать Джунипер своим основным пациентом. Я знаю, что врач, пытаясь принять труднейшее решение относительно операции, посмотрела в глаза нашему ребенку и сказала, что на все воля Божья. Хирург думала, что у нашего ребенка нет шансов, но ей все равно каким-то образом удалось помочь Джуни. Я знаю, что девочка весом пятьсот граммов нашла в себе силы двигаться вперед.

Я каждый день благодарила Господа за чудо, но все, что помогло ему совершиться, было вокруг меня, было рядом. Наука, благодаря которой она зародилась в чашке Петри. Акушеры, которые приостановили мои схватки. Аппарат, который дышал за нее.

Дженнифер, подарившая нам яйцеклетку. Майк, державший меня за руку. Трейси, внимательная к мельчайшим деталям. Диана с ее безграничным оптимизмом. Мой муж, упорно читавший серию книг из четырех тысяч страниц и веривший, что конец стоит того, чтобы его дождаться и что в итоге мы окажемся все вместе.

Ким и другие медсестры, которые прибегали, когда я кричала, и которые учили меня смотреть на ребенка, а не на монитор. Раньше я не понимала, как быть матерью ребенка, похожего на героя научно-фантастического романа. Эти люди научили меня всему. Джунипер научила меня.

Если вы скажете, что это и есть чудо, я, пожалуй, с вами соглашусь.

Однажды за обедом я обсуждала все это с другом Стивеном. Он был лишь слегка старше меня, но гораздо мудрее. Он первым навестил Джунипер в тот день, когда она родилась, и дал нам понять, что готов принимать участие в жизни этого ребенка и находиться рядом с нами в самые тяжелые моменты. Стивен тоже был частью чуда.

Он поднял глаза от арахисового соуса и сказал мне, что я кое-что упустила.

«Любовь — это чудо, — сказал он. — Чудо заключается в том, что мы способны любить друг друга. Вот и все».

Конечно, это и было главным. Каждый день с Джунипер был чудом. Она изменила наш мир. Теперь я была матерью. И понимала, что это значит. Теперь это были не просто детские фантазии.

Том стоял на кухне в семейных трусах и ковырялся в фильтре для кофе.

— Дорогая, ты в предвкушении? — спросил он.

— Да, — ответила я.