Джузеппе Бальзамо (Части 4, 5)

— Да, вы меня в самом деле опередили, однако, офицеры встают так же рано, как и моряки.

— Не только я, — возразил Филипп. — Взгляните вон туда. Видите глубоко задумавшегося господина? Это тоже один из ваших пассажиров.

Капитан посмотрел и, как показалось Филиппу, удивился.

— Кто он? — спросил Филипп.

— Один… торговец, — смущенно пробормотал капитан.

— Путешествует в поисках удачи? — спросил Филипп. — Должно быть, бриг идет для него слишком медленно.

Вместо ответа капитан пошел на нос корабля, сказал пассажиру несколько слов, и Филипп увидел, как тот скрылся в межпалубном пространстве.

— Вы спугнули его мечту, — заметил Филипп капитану, когда тот к нему подошел, — а между тем он ничуть меня не стеснял.

— Не в этом дело, сударь: я его предупредил, что утренний холод в этих местах опасен. А у пассажиров второго класса нет таких теплых плащей, как у вас.

— Где мы находимся, капитан?

— Завтра мы будем у Азорских островов. На одном из них мы пополним запасы свежей воды: становится жарко.

CLXIV

АЗОРСКИЕ ОСТРОВА

В назначенное капитаном время в ослепительных лучах солнца впереди на северо-востоке показалась земля. Это были Азорские острова.

Дул попутный ветер, и бриг шел на всех парусах. К трем часам пополудни стал хорошо виден весь архипелаг.

Взгляду Филиппа открылись высокие вершины холмов странных, зловещих очертаний. Скалы почернели будто под действием вулканического извержения и поражали контрастом между ярко освещенными вершинами изрезанных горных хребтов и глубокими, мрачными пропастями.

Подойдя к первому из островов на расстояние пушечного выстрела, бриг лег в дрейф; экипаж стал готовиться к высадке на берег, чтобы запастись несколькими бочками свежей воды, как и предполагал сделать капитан.

Пассажиры надеялись получить удовольствие от прогулки на острове. Ступить на твердую почву после двадцати дней и ночей утомительной качки — да это настоящая увеселительная прогулка, которую по достоинству способны оценить лишь те, кто долгое время находился в плавании.

— Господа! — обратился капитан к пассажирам, на чьих лицах, как ему показалось, он заметил нерешительность. —

У вас есть пять часов на то, чтобы побывать на берегу. Советую вам не упустить такой возможности. Вы найдете на этом совершенно необитаемом острове источники с чистейшей водой, если среди вас есть любители природы, а для охотников здесь найдутся зайцы и красные куропатки.

Филипп взял ружье, порох и свинец.

— А вы, капитан? — спросил он. — Остаетесь на борту? Почему бы вам не отправиться с нами?

— Потому что вон там, — отвечал капитан, показывая рукой на море, — подходит подозрительное судно, которое преследует меня уже четвертые сутки. У этого корабля, как мы говорим, недобрый вид. Я хочу понаблюдать за тем, что он будет делать.

Удовлетворившись этим объяснением, Филипп сел в последнюю шлюпку.

Дамы, многие другие пассажиры столпились в носовой части корабля и на корме, не отваживаясь спуститься или ожидая своей очереди.

Они видели, как две шлюпки стали удаляться, увозя радостных матросов и еще более счастливых пассажиров.

На прощание капитан предупредил:

— В восемь часов, господа, за вами прибудет последняя шлюпка, имейте это в виду! Опоздавшие останутся на острове.

Когда все, и любители природы, и охотники, высадились на берег, матросы тут же отправились в пещеру, расположенную в сотне шагов от берега и уходившую в глубь земли, куда не достигали солнечные лучи.

Свежая, голубая, изумительно вкусная вода била из источника среди поросших мхом камней и, не выходя из грота, исчезала в низине среди мелкого зыбучего песка.

Матросы наполняли бочки и катили их к берегу.

Филипп не сводил с них глаз. Он любовался голубоватым полумраком пещеры, ее прохладой, мелодичным журчанием воды, падающей каскадами. Вначале ему показалось, что в пещере очень темно и довольно свежо, однако через несколько минут потеплело, а в темноте стали вспыхивать и тут же гаснуть таинственные огоньки. Когда Филипп входил в пещеру, он вслепую следовал за матросами, вытянув руки и натыкаясь на выступы в скалах. Потом мало-помалу он стал различать лица и очертания фигур и решил, что в гроте все видно яснее, чем при дневном свете, резком и слепящем в этих широтах.

Он слышал, как постепенно вдали теряются голоса его спутников. В горах раздались выстрелы, потом все стихло, и Филипп остался один.

Матросы сделали свое дело, и им не нужно было возвращаться в грот.

Филипп был очарован тишиной и одиночеством; его подхватил вихрь мыслей. Он сел на теплый мягкий песок, привалился спиной к поросшей душистой травой скале и предался мечтам.

Время шло, а он забыл обо всем на свете. Рядом на камнях лежало незаряженное ружье. Чтобы ничто не мешало ему устроиться, он вытащил из карманов пистолеты, с которыми никогда не расставался.