Дзур

Не настоящее? Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не настоящее», Богиня? О, я помню, я помню твой голос, который входит сквозь уши и эхом отдается в голове, и не думаю, что ты желала сохранить его во мне. Однако я помню слова, которые текут как вода, я тону в них, мысленно выкрикивая «не надо! хватит!», а ты все продолжаешь и продолжаешь…

Сука.

«Странное зрелище — коленопреклоненный Морролан. Еще более странное мерцание, слишком четкое, чтобы оказаться плодом моего воображения, мерцание, пробегающее по мечу, на который он уставился, по мраморному мечу в мраморной руке…»

Верно. Статуя эта по-своему жила, я хотел спросить Морролана: это дух Киерона запечатлен в мраморе, или тут жизнь иного сорта. Хотел, но так и не спросил. Из-за этого голоса? Да, из-за него. И был еще один голос, очень недолго…

«Прости, дядя Влад. Я должна была это сделать. Но ничего не утрачено, и однажды ты все вспомнишь…»

Вот и оно. И кому доверять? Она выглядела такой безобидной, воплощение всего, чему можно довериться — милая и невинная. Но она старше меня, она внучка Вирры. Я помню ее и в других картинах, и многие возвращаются вновь и вновь, желая быть истолкованными заново, и мой природный цинизм развлекается на всю катушку. А некая неизвращенная часть меня сражается с этим, желая верить, пробивается сквозь поток образов, словно пловец сквозь бурное течение…

«На Дорогах Мертвых есть прозрачный источник, у высокой арки, что ведет в Залы Правосудия. Перед тем, как войти, нужно окунуться в него, чтобы очиститься. Однако он не очищает; он всего лишь смывает то, что могло помешать тебе принять все окружающее как действительность. Он хранит тайны Дорог, и поэтому тебя предупреждали не пить ни капли. А когда выходишь, не остается ни крошки воспоминаний относительно того, почему же ты мокрый…»

Да, так это и началось. В том самом источнике. Да, возможно, это естественная часть тех мест, но теперь я знаю, что действует он не только там. Богиня окунула в источник свою длань и погрузила ее в мою голову, чтобы сделать то, что полагала нужным. Возможно, я не должен был вспомнить и об источнике. Возможно, я только потому его вспомнил, что она попыталась заставить меня забыть слишком многое. Возможно, она запуталась в собственных увертках.

«Вокруг меня стены, белые, белые, белые. Интересно, почему они белые, думаю я, а потом понимаю: вопрос в том, почему я ощущаю их белыми. Вопрос этот — одновременно и ответ, и новое прикосновение…»

Точно! Я возвращался в ее залы. Я задавал вопросы и требовал ответов, а она качала головой и говорила. Я видел ее размытой, словно отраженной в неспокойных водах, а когда она говорила, я слышал ее вовсе не ушами. Я снова дрожал. Да, все возвращалось. Я плотно зажмурился и снова открыл глаза, пытаясь вспомнить…

Люди смотрели на меня, некоторые спрашивали, в порядке ли я.

«Босс! Да скажи же что-нибудь, черт возьми!»

«Э…»

«Уже что-то.»

Я лежал на спине, а люди вокруг стояли, глядя вниз.

«Что случилось, Лойош?»

«Понятия не имею.»

Снова кто-то спросил, все ли в порядке. Я кивнул, потому что не знал, могу ли говорить.

— Что случилось? — спросил кто-то.

— Его коснулась Богиня Демонов, — проговорил кто-то другой с оттенком благоговения.

— Больше похож на пьяного.

— Вы пили?

— Он не похож на пьяного.

— Кто он?

— Кто вы?

Я снова открыл глаза и увидел полукруг из полудюжины лиц. Выражение их варьировалось от беспокойства до подозрительности.

Кто я? Ладно, начнем с этого. Я — Влад, но сейчас называю себя Сандором, из-за хитрого дельца, которое должно вытащить Коти из беды. Левая Рука Джарегов. Леди Телдра. Вчера я обедал у Валабара. Так, память пока действует.

— Сандор, — произнес я. — Меня зовут Сандор.

И голос тоже пока действовал.

— И я не пьян, — добавил я.

— Что случилось? — спросило одно из лиц.

— Не знаю.

Я с трудом поднялся на ноги. Мне немедленно помогли, пусть я и не хотел этого; но по крайней мере ноги мои тоже действовали. Я улыбнулся так дружелюбно, как только мог, и зашаркал обратно к Шести Углам.